Капризная игрушка

— Ну, не так чтобы очень, — пожал плечами Андрей. — Но по нему и так все ясно. Типичный неудачник и голодранец. Мы с Лехой, конечно, тоже не супербогачи, но, по крайней мере, живем на свои средства. И публикуемся под своими именами. А Рома — просто голь перекатная. Ой, простите ради бога! — вдруг прижал он руки к груди. — Я совсем забыл — «De mortuis aut bene, aut nihil», — произнес он по-латыни выражение «О мертвых либо хорошо, либо ничего». — Просто я никак не привыкну к мысли, что он уже… того…

— Это самое… Надо бы выпить, Андрюх, — вздохнув, предложил Маврин.

Приятели откупорили по новой бутылке пива. После нескольких глотков Андрей продолжал:

— Он, правда, выпить тоже был не дурак, Ромка-то. Но все равно в нем такая была гнильца, что даже это обстоятельство не возвышало его в наших глазах. Мы как-то с Лехой пригласили его в кафе, так он мало того, что нажрался за наш счет, прошу прощения, так еще постоянно сигареты стрелял. Я ничего не говорю, — прижал Белов руки к груди, — мне не жалко, если у кого-то нет, я человек щедрый. Просто когда мы одевались, у него из кармана пачка «Мальборо» выпала. А это, извините, уже ни в какие ворота! Я, когда у меня деньги есть или сигареты, всех угощаю.

— И я… тоже… это самое… — попробовал подтвердить его слова Маврин, но, поняв, что потратит на это уйму времени, покраснел и умолк, что-то бормоча себе под нос.

— Так я и говорю, Ромка только за счет своего брата и процветал. Он сам хвастался, что у него брат крутой и может денег дать, чтобы он раскрутился. Только брат не дал почему-то, он и утих.

— А вы давно были у себя в издательстве? — спросила Лариса.

— Да вчера только.

— Следовательно, вы не знаете, в курсе ли там насчет смерти Романа?

— Не знаем, но думаем, что нет, — покачал головой Белов. — Да кто туда первым делом сообщать-то будет? И кому? Я ж говорю, у него конкретных дел с «Аквариусом» не было.

— Скажите, а с кем из ваших коллег он общался? Словом, кто мог называться его друзьями?

— Роман был довольно высокомерным и заносчивым человеком. И предпочитал в друзьях иметь женщин. Вернее, не то чтобы в друзьях, — смутился Белов. — Ну, в общем, вы понимаете…

— Он… вообще-то… это самое… имел какие-то дела с Вовкой Лившицем. Они даже в Москву типа… собирались в Москву ехать… вещи свои толкать… — забормотал Маврин.

— А у этого Вовы, — тут же подхватил Белов, — жена злая и не пустила его, к тому же мальчик…

— Какой мальчик? — удивилась Лариса.

— Сын… Он его… это самое… на карате каждый день водит… Потому что жене некогда. И вообще… он… это самое… бедный. Сам кричит на каждом углу.

— Боже ж мой, где вы видели богатого еврея! — вскричал Белов, характерно копируя манеру нового персонажа грассирующим «р».

— Так, ладно, это понятно… А этот Лившиц — что за человек? — спросила Лариса.

Меняя тембр голоса и принимая какой-то невообразимо помпезный вид, Белов гордо вздернул голову и провозгласил заутробным голосом:

— Вова — единственный приличный человек в издательстве «Аквариус». Единственный приличный человек, единственный!

После этого Андрей звонко расхохотался, а Маврин закудахтал ему в ответ.

— Это он… это самое… сам о себе так… говорит, — пояснил он.

— И это соответствует действительности?

Белов принял серьезный вид и с расстановкой проговорил:

— Вообще-то, вы знаете, несмотря на то что Вовка полный лох, но в приличии ему не откажешь. Во всяком случае, сигареты не стреляет, как Роман. И сюжеты не ворует, как некоторые, — и Андрей выразительно посмотрел на Маврина.

Приятель, смутившись, сказал:

— Да я… это самое… только эпизод один… И то у самого себя… скопировал. Это ты… у меня тогда целую повесть переписал, только имена изменил. И… это самое… гонорар сам пропил. А я… потом отдувался…

Белов уже открыл было рот, чтобы возразить по полной программе, но Лариса решительно призвала жестом молодых писателей успокоиться, поскольку разговор начал терять черты конструктивности.

— То есть на этого самого Вову не стоит терять и время? Он не способен на преступление в принципе?

— Не стоит! Не способен! — хором, категорически ответили Белов и Маврин.

— Понятно… Ну что ж, спасибо, ребята, за помощь. Алексей, еще раз извините, что из-за меня вам пришлось пропустить рабочий день.

— Да… что вы… пожалуйста, — Маврин густо залился краской, и Лариса уловила, что этот поэт и прозаик с удовольствием пропустил бы еще несколько рабочих дней.

Тем не менее он поднялся и потянул за собой Андрея, который уже размяк и расслабленно развалился в кресле.

— Пошли, жалкий графоман, — пробормотал он. — Нам еще совместную повесть заканчивать.

Белов картинно вздохнул.

— Что поделаешь, работа, — развел он руками. — Повесть действительно нужно заканчивать, а то уже слышатся безрадостные шаги финансового кризиса…

Лариса улыбнулась и протянула литераторам на дорогу по бутылке пива. Друзья осыпали ее словами благодарности и откланялись. На прощание Лариса попросила ребят позвонить ей в случае, если в их среде неожиданно всплывет новая информация.

Глава 4