Капризная невеста

Сын Кристины Бенедикт выжил и стал таким же стойким, насколько она была нежной. Он унаследовал ее черные как вороново крыло волосы и изумрудные глаза, а от отца взял любовь к этому дикому краю, любовь, которая в конечном итоге стоила ему жизни. Большой Джон так больше и не женился. И еще добрых десять лет его не видели в больших городах. Конечно, женщины у него были, как же без них, но ни одна так и не заняла место Кристины.

С тех пор Большой Дом претерпел немало изменений и перестроек, но люстры, хотя и притягивали тысячи мотыльков, остались, – звенящим, мерцающим напоминанием о прекрасной англичанке, чей портрет над лестницей они освещали.

Затаив дыхание, Пейдж чувствовала, как маленьким кулачком колотится в груди сердце. Мысли одолевали ее, теснились, с ними не было никакого сладу. Столько всего случилось с ней за последнее время! Чуть позже, приняв душ, она подошла к зеркалу, вертя в пальцах золотой медальон, доставшийся ей от бабушки. Он так подходил к Большому Дому, от него тоже веяло прошлым. Наклонившись к зеркалу, она застегнула на шее замочек, заметив вполголоса:

– А ты совсем неплохо выглядишь!

Сердце не унималось, пришлось даже прижать руку к груди, чтобы успокоиться. В глубине души она знала, что думает не только о том, какое впечатление произведет на Джоэла. Кажется, все. Чуть смочив духами кончики ушей и запястья, она открыла дверь и выскользнула в коридор. Старинные семейные портреты с безмолвным одобрением глядели на нее со стен, и она бесшумно прошла к ярко освещенной лестнице…

Обед близился к концу; был подан суп, курица с рисом и черносливом, и наконец Мири, молоденька темнокожая горничная, внесла десерт – гранатовый мусс. Маленькая, с нежными темными глазами, горничная двигалась быстро и проворно. Соня Бенедикт в длинном, до полу, кремовом платье цвета слоновой кости взяла себе крохотную порцию мусса и обернулась к Пейдж, рассказывавшей какую-то забавную историю о своей работе. Болтая и смеясь, Дайана откровенно разглядывала Пейдж, стараясь все понять и запомнить.

Пейдж казалась особенно женственной рядом со смуглой, уверенной в себе Трейси. Как хрупкий неяркий цветок пустыни! Джоэл, заметила сестра, не сводил с нее глаз. Так, значит, это и в самом деле серьезно? Один лишь Тай сидел задумчиво, чуть откинувшись назад, усмешка едва кривила уголки его губ.

– А как давно это было? – перебила вдруг Пейдж Трейси, кисло улыбаясь, и бирюзовые глаза ее недобро сверкнули.

Пейдж в недоумении обернулась к ней. Вопрос просто неуместный.

– Около года назад, – отозвалась она низким грудным голосом.

– Я бы там и часа не выдержала. – Трейси пожала обнаженными загорелыми плечами. – Как можно вынести эту рутину, каждый день с девяти до пяти! Так утомительно! Словно зверь в клетке.

– Это уж точно! – весело защебетала Дайана. – Я тебя понимаю. Такая пытка, должно быть.

– Женщина должна с самого начала решить, что хочет взять от жизни все самое лучшее, и добиваться этого. Это можно, если иметь голову на плечах.

– Очень у многих ее нет! – резко отозвался Джоэл, неприязненно глядя на Трейси.

– Что ты имеешь в виду? – простодушно поинтересовалась Дайна.

– Тогда они сами виноваты! – Трейси даже не слышала ее, полоснув Джоэла презрительным взглядом.

Пейдж поймала себя на том, что ее притягивает насмешливая улыбка Тая.

– Не все женщины так стремятся брать от жизни все лучшее, Трейси, – небрежно заметил он. – Пустоголовых кукол на свете, что песка морского.

– Это точно! – Трейси заметно смягчилась, словно он подтвердил ее мнение об их элегантной, женственной гостье.

Пейдж стоило большого труда не улыбнуться, но Дайна не сдержалась.

– Трейси, детка, ты опять сморозила глупость, – язвительно заметила она. – Тебе бы почитать доходчивые статейки типа «Как прокормить семью из шести человек на сто долларов в месяц»!

– Глупости! – отрезала Трейси, по-прежнему убежденная в своей правоте.

Соня Бенедикт во главе стола казалась бесконечно далекой от их спора, но она все слышала.

– Трейси, дорогая, – мягко сказала она, – попытайся иногда взвешивать свои слова. Если бы я хоть на миг подумала, что ты даже наполовину веришь в то, что говоришь, я бы действительно испугалась!

Трейси прикусила губу и опустила глаза.

– Ой, мамочка, я тебя обожаю! Всегда оставайся такой!

– Я тоже тебя очень люблю, дорогая, – Соня Бенедикт улыбнулась ей. Не присоединяясь к их разговору, Тай осушил свой бокал и повернулся к Пейдж.

– Полагаю, вам приятно будет узнать, что первое впечатление от нашего семейства настолько же неточно, как расплывчатая фотография. Подождите пару недель, прежде чем судить о нас в полном объеме.

– Да это измена! – со смехом воскликнула Дайана, любовно глядя на него.

Соня Бенедикт встревожилась.

– Тай, милый, как ты можешь…

Трейси встряхнула черными кудрями.

– Это я виновата, тетя Соня. – Она с вызовом оглядела сидящих за столом. – Прошу простить, если вас утомила. Я больше не буду. – Повернувшись к Пейдж, она заметила вскользь самым светским тоном: – Какого чудного цвета ваши волосы! Какой краской вы пользуетесь?