Капризная с-сука

– Интересно, почему они не пользовались лазерами, ракетницами, и гарпунами.

– А очень просто. Не хотели повреждать стены и двери, и нарушать таким образом герметичности Станции. – это высказался второй учёный, доктор Йошидо.

– Но… с чего бы это им так заботиться о герметичности Станции, если они всё равно перебили друг друга?

– Не знаю, сэр. Но могу догадаться. Наверняка так происходило оттого, что что-то… А вернее – кого-то они хотели сохранить во что бы то ни стало.

Несмотря даже на «гражданскую войну»!

– Но… Кого?

– Вероятней всего ответ на этот вопрос мы получим на пятом, самом нижнем этаже Станции. Где самые «надёжно» защищённые помещения. Да и Командный Центр располагался именно там.

Ответ на предположение доктора Йошидо и правда нашёлся именно в Командном Центре.

Прямо посередине обширного, хоть и несколько низковатого помещения, по периметру сплошь заставленному шкафами с документами и компьютерным оборудованием, высился огромный ящик. Монументальный. Со всех сторон опутанный шлангами, проводами, и обвешанный приборами.

Саркофаг.

Две жёлтых лампочки на его передней панели до сих пор тускло светились, и от металлической коробки полтора на полтора на три метра исходило слабое гудение. Правда, ощутить это удалось лишь тогда, когда Гопкинс коснулся объекта рукой в перчатке: в ушах возник тихий равномерный гул. Первый помощник скомандовал:

– Доктор. Похоже, вы не ошиблись. Кого-то они тут сохранить пытались. И поскольку то, что имеется внутри – наверняка по вашей части, прошу вас.

Но Йошидо и сам уже заставил себя преодолеть странную скованность, и подойти поближе к агрегату. Счистить слой неизменной пыли с передней части иллюминатора на его верхней стороне. И заглянуть в расчищенное окошко.

Чтоб ответить, ему пришлось сглотнуть, и даже прочистить горло:

– Гхм-гм… Тэкс. Поистине, чудесная находка. Имеем одного погружённого в гиперсон пациента, сэр. Предположительно вполне живого. Данные приборов, – он поспешил повторно взглянуть на блёкло-зелёные цифры, выведенные проектором прямо на стекло иллюминатора, – говорят о… Нормальном состоянии.

К этому моменту и первый помощник подошёл и встал рядом с доктором. Однако при всём своём самообладании он не смог сдержать удивлённого возгласа:

– Чёрт!.. Это же – женщина!

– Вот именно, сэр, вот именно. И я даже боюсь предположить, какие трудности и проблемы нам эта находка создаст!

– В-смысле – проблемы?

– Ну как же! Если (Если!) нам удастся благополучно вывести её из гиперсна и оживить, и она действительно придёт в себя…

Мы ведь были в полёте почти двадцать лет! А мы – мужчины! В большинстве своём здоровые и сильные. И естественным желанием любого из нас будет в первую очередь – секс!.. С последней представительницей женского пола! И удержать многих из команды будет… Весьма затруднительно.

А у этой женщины сейчас в первую очередь должна быть другая функция.

Возродить вновь столь глупо вымеревшее человечество. То есть – никакого, вот именно, «беспорядочного» секса! А – только с теми, кого мы выберем для этой почётной и ответственной роли! То есть – умными и здоровыми!

Так что мы должны поберечь нашу единственную…

Еву!

– Разумеется, доктор. Вы абсолютно правы. Эта… женщина представляет сейчас поистине колоссальную ценность. И мы не можем допустить, чтоб члены нашей команды… – первый помощник прикусил язык, понимая, что его сейчас слышат все, кто задействован в операции, и те, кто остался на корабле, в рубке, – Э-э… Использовали её не по так чётко сформулированному вами «главному назначению». Хотя…

Она не кажется слишком уж привлекательной. Лицо не назовёшь миловидным.

– Думаю, сэр, в нашем случае это не будет иметь никакого значения.

– Согласен. Но в любом случае, все вопросы, связанные с её воскрешением и дальнейшим… Функционированием будет решать капитан.

– Господин старший лейтенант, – доктор Йошидо позволил себе криво усмехнуться про себя, но в его голосе это никак не проявилось, – Не нужно ставить вопрос так. Она – к сожалению! – не оборудование, которое должно, как вы выразились, «функционировать». И с «предназначением», которое мы собираемся ей предложить, а вернее – навязать, может не пожелать согласиться. Ведь она – женщина!!!

Конечно, в её колоссальной ценности, что для нас, что для человечества у меня сомнений нет. Но с другой стороны было бы… Нетактично решать всё за неё. И сводить её роль к функции «человекоматки». Ведь она – тоже личность. Обладающая определёнными правами и в первую очередь – правом на свободу. Решений. Ведь мы – как ни крути, а члены – Социума! И подчиняемся Законам и нормам поведения. И у нас – демократия!

Поэтому мы ничего не можем ей навязать вопреки её воле! И она должна сама выбрать и принять то, что ей, вероятней всего, предстоит делать. И делать довольно долго.

Фактически – до конца её репродуктивного возраста.