Капризная с-сука!..

Заделаемся этакими мусульманами: это же им положено по Шариату – четыре жены? Ну а у нас – будет по пять-шесть! Потому что наши старички, такие, как оба доктора, и доктор Маркс, и его помощник – явно не в счёт! И если кого себе и выберут – так только для обучения огородничеству-садоводству!

– Погоди-ка ещё раз. Так это Пауэлл сказал, что нам нужно будет выбирать себе…

– Вот именно. Он так и сказал: придётся по завершении всех работ по перегружению нужных нам элементов и запчастей построить всех эвакуированных разбуженных дам в одну шеренгу. После чего все здоровые и половозрелые члены экипажа «Пронзающего» пройдутся вдоль этой шеренги, и выберут. По очереди, конечно. Ходить и выбирать придётся, понятное дело, несколько раз. Поскольку выбрать можно будет – за один раз не больше одной женщины!

– Ну и дела… А если выбранные вдруг откажутся идти с тем, кто их выбрал?

– Тоже мне проблема! Значит – присоединятся к коллективу тех, кто будет жить во втором ангаре нашего трюма! А возглавлять их маленькое феминистическое сообщество будет… Ну, ты, наверное, догадываешься, кто?

Оба радиста переглянулись. Плотоядная ухмылка Джерома Хьюза напоминала оскал волка. Но уж и Астон ответил не менее хищной улыбочкой: так тебе и надо, наглая, противная, и много о себе воображающая вредная злюка Наиля!..

Шеренга «оттаявших» женщин протянулась практически во всю длину главного коридора! И стояли женщины не совсем чтобы смирно, а – шевелились. И – как! Уж явно хотели, чтоб неторопливо проходящие мимо космонавты оценили все их прелести и достоинства в динамике!..

Астон даже присвистнул: надо же! Сколько девушек! И – каких!!!

Все – реально стройные, спортивные! Симпатичные!!! И даже красивые! Вот уж спасибо тому, кто там, в Мельбурне, проводил первичный кастинг!.. На большинстве девушек одежда представляла собой чистую условность: шортики, трусики, или даже бикини. Видать, кандидатки хотели подать, так сказать, товар – лицом!

Когда дошла его очередь, он, в сопровождении назначенных капитаном для контроля такого важного дела, первого помощника Гопкинса, и доктора Кимуро, двинулся вдоль ряда, пристально всматриваясь в то спокойные, то улыбающиеся, то мило подмигивающие или призывно глядящие лица. Разглядывал и фигуры. Спросил, не оборачиваясь:

– А можно будет, если что – вернуться?

– Нет, лейтенант. Вернуться нельзя. Только – вперёд! Но и выбрать больше одной женщины за один проход – нельзя. Всё должно быть по справедливости, А не так, чтобы один человек сразу забрал себе всех симпатичных, и покладистых нравом, кандидаток!

Справедливость и демократичность такого подхода Астон не признать не мог. Поэтому вскоре остановился напротив одной из женщин.

Не столько красива, сколько – мила. И лицо – открытое и приветливое. Тронутое лёгким загаром – не иначе – спортсменка. Мышцы икр, конечно, чуть перекачены… Но в целом фигура – у-у!!! Богиня!

Невысока: примерно метр шестьдесят два. Зато – какие крутые бёдра! И как подчёркнуто тонка талия! Грудь – и упруга, и невелика – явно своя! Но добили лейтенанта крошечные, почти детские, ступни – как у японочки какой!..

Он вынужден был сглотнуть, прежде чем сказал:

– Эту, сэр!

Первый помощник Гопкинс кивнул:

– Выбор ясен. Теперь дело за соблюдением принципа демократичности и свободы, – он обратил взгляд к женщине, – Уважаемая первая избранница лейтенанта Кейта Астона, главного связиста «Пронзающего Бесконечность». Вы согласны стать первой женой означенного мужчины, родить от него детей, и жить с ним в любви и согласии, в радостях и горестях… Ну и всём прочем, что полагается по Библии?

– Да. – еле слышное, но столь больно резанувшее по сердцу лейтенанта согласие очень мило покрасневшей девушки, которую они, как ни стыдно признать, даже не спросили об её имени, оказалось тем не менее очень лестно ему самолюбию. И довольная улыбка во весь рот – он чуял! – расплылась по его веснушчатой физиономии. Тем не менее, дело не закончено. Потому что Гопкинс распорядился:

– Лейтенант Астон. Будьте добры: проводите вашу избранницу в вашу каюту, и возвращайтесь к началу шеренги. У вас, как и у почти всех остальных членов нашего экипажа, впереди ещё пять попыток.

Через два с лишним часа процедура «отбора» была закончена.

И оставшиеся «невыбранными» «будущими мужьями» на должность жён, и докторами на должность помощниц, женщины, вероятно, костерили «капризных» и «излишне придирчивых» кобелей-космонавтов на чём свет стоит. Но Астон отлично понимал, кто из дам остался «за бортом» выбора экипажа: женщины, хоть чуточку, или внешне, или характером, невольно проявляющимся на лице, похожие на их «любимую» Наилю!