Капризы страсти

Татика каждое утро слышала, как этот человек играет на волынке на парадном крыльце замка, и любовалась им, высовываясь в окно. Он выглядел очень торжественно — в парадной форме с черным пером на шапочке и с пледом, перекинутым через плечо и заколотым большой брошью с дымчатым топазом.

— А что будет играть волынщик, когда на ужин соберутся гости? — поинтересовалась она у Дженни.

— Он сыграет собственное сочинение герцога «Да здравствует Стрэскрейг», — ответила Дженни, — и еще, естественно, «Через море на Скай» [12] в память о милом принце Чарли.

В личной гостиной герцогини висел портрет несчастного принца, и Татика не раз представляла, как он прячется в замке и как английские солдаты пытают его верных сторонников, но те молчат и даже под угрозой смерти не выдают его.

Татика обнаружила, что герцогиня с нетерпением ждет приезда гостей, и в душу к ней закралось подозрение, что ее светлость не так больна, как хочет казаться.

— Это будет такая радость, — проговорилась однажды герцогиня, — сидеть за столом в приятном обществе, а не в обществе Торквилла, который то и дело бросает на меня с Магнусом мрачные взгляды.

Она сразу же поняла свою оплошность и, не дав Татике вставить ни слова, перевела разговор на другую тему.

В день приезда гостей Татика ушла к себе в комнату, чтобы переодеться к ужину. Она была возбуждена, точно дебютантка перед первым выходом в свет. Сегодня вечером она увидит герцога! Вряд ли будет возможность поговорить с ним, зато она сможет просто смотреть на него. Ведь они не виделись с того дня, как встретились у ручья. Он ловко избегал ее, хотя в этом нет ничего удивительно: замок большой, и герцогские апартаменты находятся в другом крыле. Как Татика ни старалась, ей так и не удалось придумать предлог, чтобы побродить по замку, поэтому она вынуждена была все время находиться в том крыле, где располагались покои герцогини.

Но сегодня все будет иначе!

Татика стояла перед гардеробом и решала, что ей надеть. Ей, простой компаньонке, положено одеваться скромно, поэтому нельзя и думать надеть какой-нибудь из тех роскошных туалетов, в которых она появлялась на балах в Лондоне. В конце концов она выбрала платье из шелкового муслина, розовато-лилового, такого же цвета, что и шотландский чертополох. Спереди юбка была украшена драпировкой из газа, который ниспадал каскадом из-под атласной ленты на талии, а сзади — крохотным шлейфом из того же газа. Сзади лента завязывалась бантом. Корсаж, плотно облегавший тонкую талию и подчеркивавший красивую форму груди, тоже был отделан газом. Он оттенял белизну кожи и служил идеальным обрамлением для изящной шейки.

Потратив немало времени на прическу, Татика оглядела себя в зеркале. Она осталась довольна своим видом и молила Господа только о том, чтобы понравиться герцогу. От возбуждения, от мысли, что скоро она увидит любимого, глаза ее горели, а щеки заливал легкий румянец.

Татика чувствовала, как колотится ее сердце, когда она шла вслед за герцогиней по длинным коридорам замка. В платье из черной и серебряной ламе [13] герцогиня выглядела просто царственно, наряд дополняли роскошная диадема с бриллиантами и многочисленные нити жемчуга.

Гостей предстояло встречать в Зале вождей. Обычно здесь всегда было много цветов — их расставляли, чтобы создать контраст с темными стенными панелями, — но сегодня садовники превзошли самих себя и украсили зал изысканными композициями из гвоздик и лилий, стоящих в огромных вазах. Так как дул прохладный ветерок, было решено разжечь камин. Хотя для освещен ния замка обычно использовались масляные лампы, сегодня зал освещали массивные свечи в резных позолоченных канделябрах. Свет от них был мягким и приглушенным, такой, какой нравится женщинам, подумала Татика.

Герцог подошел к ним и поцеловал матери руку.

— Рад снова видеть вас, матушка.

Он перевел взгляд на Татику, и по его глазам она поняла, что ее усилия не пропали даром. Пораженный ее красотой, он с трудом выговорил:

— Позвольте поприветствовать и… вас, мисс Брей.

— Спасибо, — тихо проговорила Татика, чувствуя, как спазм сдавливает горло.

— Маркиз Кинбрейс, ваша светлость, — объявил дворецкий, и герцогиня пошла навстречу гостю.

— Мой дорогой маркиз, — воскликнула она, — как же я счастлива видеть вас!

Маркизу было около шестидесяти, однако он еще оставался весьма привлекательным и, судя по всему, не утратил интереса к красивым девушкам. Об этом явственно свидетельствовало то, как он поздоровался с Татикой, когда их представили друг другу.

Следующим прибыл сэр Рональд Синкдер, затем генерал сэр Реннингтон Хамбери и граф Брора. Два лакея с подносами стали разносить бокалы с мадерой и хересом. Татика пыталась вслушиваться в комплименты, которые ей рассыпали в огромном количестве, и запрещала себе смотреть на герцога, беседовавшего с гостями. Однако получалось у нее это плохо. Ее взгляд то и дело возвращался к нему. Высокий, красивый, он затмевал всех остальных мужчин.

В дверях снова появился дворецкий.

— Лорд Кроули, ваша светлость, — громко объявил он.