Капсула

Когда – то Рик был высокий и слегка подкаченный милый парень, с типичной прической и легкой щетиной. Теперь его было не узнать. Два совсем разных человека, практически нулевое сходство. И увидев себя в зеркале, Рик бы ужаснулся. Даже одежда на нем была вся в грязи и истасканная, истощая резкий запах пота. У человека могло возникнуть ощущение, будто он ее не снимал с момента появления на свет. И оказался бы прав. Ведь с «ее» уходом ушел и Рик, высвободив это существо, олицетворение безразличия. И ему было плевать на это. С каждой минутой, проведенной здесь, он терял способность думать, осознавать, будто выполняя обещание, несмотря ни на что выжить в своей никчемной, ничего не стоящей, пустой жизни. Существование, лишенное всякого смысла. Некогда горевший как факел, ныне лишь пепел, как напоминание об огне, лишенный возможности загореться вновь. Однако не забудет он об одном – та самая ночь. Лицо того таксиста, тротуар напротив дома, дверь которой лучше бы он не открывал. Накрытый стол, конверт… Не перестанет винить себя, ведь он мог поступить тогда иначе. И варианты, кажется, продумал он все, даже самые нелепые и крайние.

– Аааах, – простонал Рик, пытаясь нащупать рядом бутылку воды и вчерашний бутер, который купил в заправке у дороги. Либо не желая спускаться за последним подарком Мартина, либо уже забыв об этом, он предпочел просто заглушить голод и жажду, не вставая с кровати. А большего ему и не надо было. И, в конечном итоге, обнаружив вчерашние остатки, Рик остался доволен. Ему не придется сейчас заставлять себя вставать с этой заляпанной кровати, что только своим далеким прошлым напоминала спальное место.

– Еще один сранный день, – с этими мыслями он начал поглощать бутер, не прилагая усилия для разжевывания, взяв его в свои запачканные руки, попутно запивая все водой. С момента как он проснулся и до «легкого завтрака», его не отпускала мысль – как можно быстрее утолить голод и отправиться к ней. Даже если бы Мартин не решил его снабдить крупной, даже для Рика, партией капсул, их у него было в достаточном количестве, ведь в свое время он здорово запасся, перед тем, как остаться здесь доживать, на остатки всех своих средств. Именно остатки, ведь большую часть он пропил, засиживаясь постоянно то в кабаках, то в барах. Теперь алкоголь не интересовал его, он так и не справился со своей задачей, залечить душевную рану. Им не наполнишь ту образовавшуюся пустоту в душе. В этом и была привлекательность капсул: под их воздействием к нему приходили те самые ощущения, оставшиеся где-то там вдалеке; но сколь бы яркими и красочными они не были, в реальности их не существовало. Хоть он и знал, что все это лишь плод его воображения, и поначалу как-то еще понимал это – то теперь же ему было просто плевать; он жил в этом мире, состоящем из отрезков событий прошлого. Теперь этот новый мир перевесил тот старый и стал для него реальнее, нежели настоящее. Настоящее стало для него сном, кошмарным и ужасным, от которого он хотел как можно скорее проснуться. Реальность была для него сущим адом, где кроме душевной боли не осталось ничего, с чем имелась возможность соприкоснуться. А там, в этих возбужденных от действия капсул клетках мозга, протекала жизнь с любимым и единственным дорогим ему человеком. Мия. Лишь три буквы, но это слово было самым значимым в его жизни.

Глава 2. Приют