Капсула [СИ]

На экране появляется скромный врачебный кабинет: стол, стеклянные шкафы, кушетка, на стенах какие-то плакаты, посвященные пищеварительной системе. За столом немолодой доктор. Белый накрахмаленный халат, умное волевое лицо, с пронзительными темными глазами. Мужчине сильно к семидесяти, но стариком его пожалуй не назовешь, он все еще мужчина. Изольда в кресле впивается глазами в мужчину своей жизни, последнего мужчину, которого она любила. Потом после его смерти было довольно долгое замужество с его сыном, к тому времени овдовевшим, но это был союз друзей, комфортный, удобный, правильный, но без любви с ее стороны.

Таких как Захар Ильич в Изольдиной жизни больше не случилось. Такие как он вообще встречались нечасто. Слишком многое, для Изольды значимое, сошлось в этом человеке, старше ее самой почти на тридцать лет. Хотя его возраст тоже возможно сыграл тут свою роль. В Захаре Ильиче ни было юношеской суеты, сексуального влечения, которое заставляет мужиков совершать глупости, желания делать в жизни новые ставки и ждать удачи. К моменту встречи с сорокалетней Изольдой он был сложившимся профессионалом, уверенным в себе врачом-гастроэнтерологом, давно не ищущим карьерных подвижек, потерявший жену, отсидевший 10 лет в лагере, умеющий быть в ладу с собою, не желающий новых встреч, довольный тем, что у него есть, скептик, не готовый больше ни в чем разочаровываться, ничего и никого терять.

Изольда с больным желудком, приехала отдыхать в санаторий Дорохово и пошла к санаторному врачу за назначениями. Для нее это была любовь с первого взгляда, как говорят французы «удар молнии». Захар, скрипя сердцем, допустил пациентку в свой тесный дороховский круг пожилых интеллигентов, но любовь ее, о которой он прекрасно знал, не принимал. Уговорить его быть с ней оказалось очень непросто. Захар Ильич не чувствовал в своей душе необходимых эмоций, не считал, что сможет быть на уровне положения, не хотел моральных потерь, считал, что они друг другу не соответствуют, так как он слишком стар, слишком устал, ничего не может ей дать … а раз так — то не стоит и начинать. Это было бы с его точки зрения бесчестно, а он был человеком чести. Это-то Изольду и привлекло. Была еще его эрудиция, ум, интеллект, широта взглядов, но честь — это редкое качество, привлекло ее больше всего.

А какое лицо! Жесткое, с твердо очерченными морщинами, крупными мужскими чертами. Она его хотела, а он ее — нет. Не то, чтобы не мог, Иза подозревала, что он все еще может, а вот именно, что не хотел. А потом они стали жить вместе, хотя жениться Захар категорически отказался. Да это было и неважно, все равно она была его женой. Заботилась, часто днем звонила, покупала еду, старалась готовить. Изольда не могла поверить, что такой человек как Захар Ильич удостаивает ее своей привязанностью, считала, что ей повезло. Ее заливала волна нежности и она называла его «Зая», на «Заю» Захар морщился, но ничего не говорил. Он был для нее дикой смесью отца, деда, мужа и сына: один в всех лицах, ее гордость, ее беззаветная любовь.

Безжалостная, бесстыдная камера безо всякой скромности показывала их в постели, Захар целует ее вовсе не отеческим, а совершенно мужским поцелуем в губы. Он сильнее ее во всех смыслах, и физически и морально. Он мог бы жить без нее, а она без него — не смогла бы. От его седых, поредевших волос пахнет хорошим мылом, чем-то терпким и сухим, чему нет названия. Он никогда не делает ей замечаний по-поводу ее внешнего вида, он любит не ее внешность, а ее суть: ранимая, нуждающаяся в ласке и заботе маленькая потерянная девочка, завороженная сильной личностью, которой он для нее странным образом оказался. Сам себя Захар не переоценивает.

Смотреть на своего Захара Иза может бесконечно. Кино дает ей такую возможность, но Лида знает, что все, каждый кадр «не зря», он зачем-то нужен, работает на идею. Ага, вот оно … Изольда выходит от гинеколога, только что узнав, что беременна. … Ей 42 года. Врач говорил ей, что эта беременность скорее всего последняя, это ее единственный шанс … больше не предвидится, она, дескать, должна серьезно подумать. Изольда подумала, решение далось ей легко. Не будет она рожать! Зае не нужен ребенок, он не хотел с ней быть, потому что именно такая идея приходила ему в голову. Что ж удивляться, такой ответственный порядочный человек. Больной 73-летний старик, надо называть вещи своими именами, разве он может позволить себе младенца? Нет конечно. Впрочем, Захар не знает о ее походе к врачу. Она ему не говорила о своих женских проблемах, он пока ни о чем не догадался. Нечего ему волноваться, она его оградит от неприятного решения. Она сама все сделает, скажет «Зае», что съездит в командировку, поживет в своей однокомнатной квартире … Он ничего не узнает. Зачем ему ребенок? Она — его ребенок. И ей не нужен ребенок, «Зая» ее ребенок и другого ей не надо. Появление младенца — это для них обоих катастрофа. Она не позволит себе ставить Заю перед моральным выбором. Ни в коем случае.