Капсула времени

– Смотреть как на вертолёте увозят находки нам придётся… Кто-то, но не мы их найдём, с такими сборами, честное слово! – в сердцах воскликнул Саныч, но ещё немного поворчав, смирился. Ещё правда он возмутился, когда мы нагруженные рюкзаками уже стали отдаляться от машины, и на глаза ему попался продолговатый футляр, что нёс Виталик:

– А это что, если не секрет?

– Ружьё, Александр Александрович, – сверкнул улыбкой Виталий.

– Господи, ну зачем ты взял с собой ружьё, можешь ты мне ответить? – наш "командир" подчёркивал движением ладони каждое своё слово.

– Так это отца ружьё, – проинформировал нас Виталий, и сколько бы на него дальше не смотрел возмущенный Саныч – это никак не прибавило больше смысла к той информации, что уже была озвучена нашим верным водителем.

Когда до кромки леса оставалось примерно полкилометра, Саныч, произнеся сначала что-то похожее на "уф", сказал:

– Очень странно.

– Странного сегодня было достаточно много, – попытался я произнести как можно бодрее, – что ещё вы заметили?

– Вертолёта нет. Нет, пусть он даже и не найдёт сразу место падения… Но искать то должен?

– По идее – да, – согласился Виталий. – Его далеко было бы слышно.

Мы, как по команде остановились, стали вглядываться вдаль, в разные стороны, но ни шума, ни самой винтокрылой машины нам обнаружить не удалось.

– "Пегас", я – "Лиса – пять", "Пегас"… – в который раз я щёлкнул кнопку на рации, но все безрезультатно, из динамика слышались лишь шипение и далёкий треск.

– Не нравится мне всё это, – Виталий, произнеся, перекинул футляр с одного плеча на другое. – Можете как-то это объяснить?

– Да, Виталик, ситуация нетипичная, – согласился наш главный, – и сыпать сейчас гипотезами – ну не совсем благодарное дело, слишком мало информации, – не забывай: мы с Андреем специалисты совсем в другой области. Но навскидку скажу: и отсутствие связи, и все аномалии, что мы видели, скорее всего взаимосвязаны между собой.

– А падение аппарата? Авария? – добавил Виталий.

– Вот здесь – не думаю, просто техническая неисправность, недоработка, не более. Но что гадать? Комиссия потом разберётся. Вот печёт… – прищурился Саныч от яркого солнца. – Андрей, как думаешь, на сколько раскидало обломки?

– Думаю, на расстоянии около пяти километров – в условную линию. Навскидку. Но как найдем первые обломки – дальше будет легче.

Новая "волна" пришла, как только мы подошли к лесу. Неожиданно, без всяких признаков. Но она сильно отличалась от прежней: если первая показала нам "картинки" из разных частей суток, то здесь творилось что-то невообразимое. За, наверное, минуту мы увидели тысячи "кадров": этот же лес, зима, дует ветер, я даже почувствовал, как пару снежинок ударили по щеке. Затем опять это же место, утро, но деревья немного изменились: одни стали больше, а может и меньше, сравнивать было трудно, листва стала сначала жёлтой, без листвы, зелёной… Потом "облако" листвы так часто меняло цвет, что стало серым. В следующих "прыжках" картинок лес стал отступать: он то удалялся на много километров, то поглощал нас с огромной скоростью – мы были окружены деревьями, но они не стояли на месте, стволы то улетали вниз, под землю, то на их месте появлялись новые. Тут лес исчез – поле, на горизонте яркая белая полоса. Ещё пару "кадров", – полоса приближалась, стала километровой высоты стеной ледников, которая на миг поглотила нас, тьма, потом стена умчала от нас на север…  Несколько раз мы оказывались в воде: один раз по шею, один раз нырнули с головой в ледяную воду, но наглотаться воды мы не успели, так-как река вновь исчезла, и мы оказались в степи, опять в разное время года, ещё мгновение – пустыня, песчинки зашуршали по одежде во время песчаной бури, издалека стало появляться морское побережье, которое со скоростью самолёта приближалось к нам. По сторонам виднелись холмы, они то росли, то опускались, как морские волны. И всё это зрелище было замешано на дикой симфонии звуков: шума ветра, рева бури, прибоя, обрывки криков птиц и животных – по несколько миллисекунд каждый. У нас были все шансы попасть в психиатрическое отделение после такой шумной «карусели». Тем временем мы уже по пояс стояли в морской воде – день, ночь, зима, весна… Тысячи и миллионы лет летели мимо, набирая скорость, – моё сознание об этом било беззвучный набат. И каждая эпоха, казалось, хотела "попробовать на вкус" трёх странников… Теперь моря не было, полоса леса снова была ближе, она приближалась к нам и тут же удалялась, его граница менялась по отношению к нам, словно трепещущее на ветру знамя. Я успел заметить, что это был уже не просто наш лес: деревья были мне совсем незнакомы… Полоса леса, вновь поглотила нас.

"Картинка" остановилась, и других за ней не последовало. Мы стояли между исполинских деревьев, каждое из которых, вероятно, было с пятнадцатиэтажный дом, но так знакомых нам берёз и сосен не было… Нас тут же объяла ужасная тропическая духота.