Капсула времени

– Пошла вон, проститутка! – била она меня по рукам с утра до ночи. А один раз захлопнула свой мерзкий, воняющий злобной старостью комод так, что переломала мне пальцы. Мамзель ее боялась до смерти. Я не шучу, реально от Райкиного окрика у нее подкашивались ноги и синели губы. Один раз, не помню из-за чего, у них на кухне случилась свара. Бабка по старой памяти решила отмутузить Мамзель за волосы и стукнула ее для пущего воспитательного эффекта головой об косяк. У той пошла кровь из виска, но бабке все было мало, и она уже собралась приложить ее об дверь еще разок. Тогда я схватила нож с разделочной доски и приставила к бабкиной тощей шее. Бабка на днях во дворе меня учила, как надо резать кур. Мне тогда, кажется, лет восемь было. Помню, как мелькнула мысль – а что делать, если бабка с отрезанной башкой начнет, как те куры, бегать по комнате и булькать из шеи пузырями. Вот это была бы, пожалуй, реальная жуть. Я сказала: «Целься в сердце или в легкие… Только не в лицо, если клиента не опознают, то не заплатят». Это фраза из моего любимого фильма «Леон», я знаю его наизусть. Бабуля как-то сразу присмирела и отпустила Мамзель. А на меня зыркнула своими вороньими глазками и прокаркала: «Чтобы духу вашего тут больше не было!» И так бочком, бочком от меня щимится. Ну, мы, конечно, свалили от нее побыстрее, пока бабуля по одному нас ночью не передушила. Жили у каких-то друзей, даже помню, разок на лестничной площадке ночевали у мусоропровода. А потом Мамзель привезла меня к дяде Лео, Васькиному папику, и там мы остались надолго. По слухам, бабка Райка нас прокляла. Мать первое время частенько плакала, говорила, что зря я так с бабкой поступила. Мол, Мамзель перед ней виновата, не оправдала надежд. А теперь все скажут, что мы старушку-божий-одуванчик, приютившую сирот, пытались прирезать в собственном доме. Я говорю Мамзели: «Мне наплевать, кто там что скажет. Этот «одуванчик» мне пальцы переломал так, что я месяц в гипсе гоняла, а тебя чуть об дверной косяк не убила. В чем мы виноваты перед ней?»

А Мамзель занудила свою вечную отмазку: «Ты еще маленькая, ничего не понимаешь, лезешь не в свои дела, и бла-бла-бла».

Мне уже десять. На похоронах Райки Мамзель говорит, что на самом деле бабка была прекрасным человеком. Большой души женщина. Чуткая, щедрая, всеми любимая (тут я чуть со стула не падаю). Конечно, к старости все отрицательные качества человека усиливаются, были и у бабули некоторые проблемы, но в целом Раиса Сергеевна всегда будет служить нам примером доброты и терпения. Терпения и доброты, е-мое! Терпение бабки Райки я лично испытала на своей шкуре не раз. Я понимаю, что Мамзель с поминальным бокалом в руке хочет красиво выглядеть перед родственниками. Ее кок на голове печально свесился влево и подколот черным бантиком с белоснежной жемчужиной. Слеза картинно капает в бокал. Я говорю: «Тогда я, мама, пожалуй, запасу пару баночек яда для тебя, на случай некоторых проблем с терпением. В старости, разумеется. На всякий случай». Мамзель так странно на меня посмотрела и отошла в сторонку, горестно покачивая коком.

– Дочь сатаны, исчадье ада, – нарочито громко шипит ей в ухо мой дядька Коля. Этот придурок все еще надеется на бабкино наследство. – Говорили тебе, Марина, делай аборт. Не растут от осины апельсины. Слыхали, что ее девка бабулю чуть не прирезала? – это уже в ухо соседке, жирной тетке с пошлой черной вуалькой на крашеной рыжей башке. – Покойная мамочка мне рассказывала, что дьяволенок приставил ей нож к горлу и говорит с ухмылкой: «Все, бабуля, конец тебе пришел». Представляете?

– Ужас-ужас! – трясет вуалькой тетка, с опаской косясь в мою сторону.

Ну что с ним сделаешь, с дядей Колей?

После похорон я пристала к Мамзели как репей. Мне было важно понять, что происходит вокруг и почему я все время оказываюсь в дураках.

– Элоиза, доченька, надо уметь прощать. Твоя бабушка была глубоко несчастный человек. Она очень меня любила, а я ее предала. В жизни, доченька, надо уметь терпеть. Такая у нас судьба.

– У кого это, у нас?

– У нас, женщин. Только терпение поможет тебе в этой жизни. Пока ты маленькая, все хорошо. Но в жизни предстоит немало испытаний, детка.

– Ты с ума сошла! Как можно терпеть ТАКОЕ? А если бы она зажала мою голову в комоде и давила бы, пока не треснет череп, ты бы тоже терпела?