Капсула времени (СИ)

— Смотреть как на вертолёте увозят находки нам придётся… Кто-то, но не мы их найдём, с такими сборами, честное слово! — в сердцах воскликнул Саныч, но ещё немного поворчав, смирился. Ещё правда он возмутился, когда мы нагруженные рюкзаками уже стали отдаляться от машины, и на глаза ему попался продолговатый футляр, что нёс Виталик:

— А это что, если не секрет?

— Ружьё, Александр Александрович, — сверкнул улыбкой Виталий.

— Господи, ну зачем ты взял с собой ружьё, можешь ты мне ответить? — наш «командир» подчёркивал движением ладони каждое своё слово.

— Так это отца ружьё, — проинформировал нас Виталий, и сколько бы на него дальше не смотрел возмущенный Саныч — это никак не прибавило больше смысла к той информации, что уже была озвучена нашим верным водителем.

Когда до кромки леса оставалось примерно полкилометра, Саныч, произнеся сначала что-то похожее на «уф», сказал:

— Очень странно.

— Странного сегодня было достаточно много, — попытался я произнести как можно бодрее, — что ещё вы заметили?

— Вертолёта нет. Нет, пусть он даже и не найдёт сразу место падения… Но искать то должен?

— По идее — да, — согласился Виталий. — Его далеко было бы слышно.

Мы, как по команде остановились, стали вглядываться вдаль, в разные стороны, но ни шума, ни самой винтокрылой машины нам обнаружить не удалось.

— «Пегас», я — «Лиса — пять», «Пегас»… — в который раз я щёлкнул кнопку на рации, но все безрезультатно, из динамика слышались лишь шипение и далёкий треск.

— Не нравится мне всё это, — Виталий, произнеся, перекинул футляр с одного плеча на другое. — Можете как-то это объяснить?

— Да, Виталик, ситуация нетипичная, — согласился наш главный, — и сыпать сейчас гипотезами — ну не совсем благодарное дело, слишком мало информации, — не забывай: мы с Андреем специалисты совсем в другой области. Но навскидку скажу: и отсутствие связи, и все аномалии, что мы видели, скорее всего взаимосвязаны между собой.

— А падение аппарата? Авария? — добавил Виталий.

— Вот здесь — не думаю, просто техническая неисправность, недоработка, не более. Но что гадать? Комиссия потом разберётся. Вот печёт… — прищурился Саныч от яркого солнца. — Андрей, как думаешь, на сколько раскидало обломки?

— Думаю, на расстоянии около пяти километров — в условную линию. Навскидку. Но как найдем первые обломки — дальше будет легче.

Новая «волна» пришла, как только мы подошли к лесу. Неожиданно, без всяких признаков. Но она сильно отличалась от прежней: если первая показала нам «картинки» из разных частей суток, то здесь творилось что-то невообразимое. За, наверное, минуту мы увидели тысячи «кадров»: этот же лес, зима, дует ветер, я даже почувствовал, как пару снежинок ударили по щеке. Затем опять это же место, утро, но деревья немного изменились: одни стали больше, а может и меньше, сравнивать было трудно, листва стала сначала жёлтой, без листвы, зелёной… Потом «облако» листвы так часто меняло цвет, что стало серым. В следующих «прыжках» картинок лес стал отступать: он то удалялся на много километров, то поглощал нас с огромной скоростью — мы были окружены деревьями, но они не стояли на месте, стволы то улетали вниз, под землю, то на их месте появлялись новые. Тут лес исчез — поле, на горизонте яркая белая полоса. Ещё пару «кадров», — полоса приближалась, стала километровой высоты стеной ледников, которая на миг поглотила нас, тьма, потом стена умчала от нас на север… Несколько раз мы оказывались в воде: один раз по шею, один раз нырнули с головой в ледяную воду, но наглотаться воды мы не успели, так-как река вновь исчезла, и мы оказались в степи, опять в разное время года, ещё мгновение — пустыня, песчинки зашуршали по одежде во время песчаной бури, издалека стало появляться морское побережье, которое со скоростью самолёта приближалось к нам. По сторонам виднелись холмы, они то росли, то опускались, как морские волны. И всё это зрелище было замешано на дикой симфонии звуков: шума ветра, рева бури, прибоя, обрывки криков птиц и животных — по несколько миллисекунд каждый. У нас были все шансы попасть в психиатрическое отделение после такой шумной «карусели». Тем временем мы уже по пояс стояли в морской воде — день, ночь, зима, весна… Тысячи и миллионы лет летели мимо, набирая скорость, — моё сознание об этом било беззвучный набат. И каждая эпоха, казалось, хотела «попробовать на вкус» трёх странников… Теперь моря не было, полоса леса снова была ближе, она приближалась к нам и тут же удалялась, его граница менялась по отношению к нам, словно трепещущее на ветру знамя. Я успел заметить, что это был уже не просто наш лес: деревья были мне совсем незнакомы… Полоса леса, вновь поглотила нас.

«Картинка» остановилась, и других за ней не последовало. Мы стояли между исполинских деревьев, каждое из которых, вероятно, было с пятнадцатиэтажный дом, но таких знакомых нам берёз и сосен не было… Нас тут же объяла ужасная тропическая духота.