Каптары (СИ)

   Постепенно, даже стал понимать некоторые слова на языке этого народа и мальчишки тоже стали меня понимать также, по жестам и, по некоторым словам, русского языка. Мы даже придумали свой собственный сборный язык. Пацаны называли по-русски какой-то предмет, а называл на их языке что-то другое, затем мы составляли сборное предложение из двух языков и получался наш собственный язык, который могли понять только мы и никто другой. Это была, в своём роде, игра и учёба. Мы познавали сразу два языка совершено разных народов. Многие из этих слов помню до сих пор.

   Мы разрабатывали различные варианты игры со словами и моё мнение об этих мальчишках сильно изменилось. Пацаны из аула оказались совсем не глупые, как мне казалось в начале нашего знакомства. Возможно, что в грамоте они отставали от городских детей, но в природе пацаны из аула разбирались гораздо лучше меня городского. Пацаны с домашними животными общались, как с людьми и животные понимали пацанов с полуслова.

   Когда в темноте стал искать свою одежду в поле и никак не мог найти. Карапуз Яхъя шепнул что-то на ухо своёй кавказской овчарке, которая днем охраняла стадо овец, овчарка понюхала меня и убежала в поле. Через несколько минут овчарка вернулась обратно и принесла всю мою одежду, причём собака тащила одежду на своёй спине, слегка придерживая зубами. Выходит, собака знала, что одежду пачкать нельзя, а возможно, что овчарка тащила мою одежду как волки, которые таскают зарезанных овец у себя на спине. Ведь все здесь учатся жить от диких животных.

   Когда овчарка притащила одежду, то принесла её не своему хозяину, а именно к моим ногам. После этого собака улеглась у ног хозяина карапуза Яхъя, который довольный работой собаки, отблагодарил её косточкой от ужина. В этот вечер, перед сном, обратил внимание на то, что после того, как мы улеглись спать, овчарка, по кличке Абрек, пригнала отару овец к нашему шалашу. Овцы плотным кольцом легли вокруг нашего шалаша и образовали как бы утеплённый круг. В горах ночью всегда очень холодно, даже летом. От овец исходило тепло. В шалаше не было холодно. Ночью совершенно не укрывались ничем, было тепло.

   Мне так понравилось в ауле с моими новыми друзьями, что даже не заметил, как прошло три дня. На четвёртый день утром приехал на драндулете мой отец. Отец был слегка пьян. Выходит, что эту ночь отец спал у наших родственников в горах и с дядей Ильёй выпивал водку, которую отец привёз из города, так как в ауле спиртного нет. Так нам за ужином сказала тётя Маша, которая предупредила отца о выпивке.

   Издали услышал трескотню нашего драндулета, появление которого облаял Абрек. Вслед за Абреком поднялись остальные собаки из аула и сопровождали отца до самых кошар. Отара овец не успела покинуть кошары и чабаны, цокая своими языками, усмирили собак из аула, которые расположились рядом с овцами и внимательно следили за продвижением моего отца на драндулете. Тем временем отец с приветствиями подошел к старику Акмалу.

   Они обратно начали свои переговоры на тему отстрела секача и его вывоза в город. Старик долго чему-то не соглашался, но, когда отец показал мне, что мы сейчас уезжаем, тогда аксакал ударил с отцом по рукам и они оба вернулся обратно в кошары. По пути обсуждая какие-то детали будущих событий.

   Отец сел у костра, как почётный гость и ему оказали особое внимание, как тут того требует обычай гор. После всей церемонии приёма гостя, все мужчины аула расселись вокруг костра и принялись за завтрак. Лишь чабаны с отарой овец уже покинули кошары и медленно поднимались в горы к сочным травам альпийских лугов. Вероятно, что эти чабаны завтракают до восхода солнца. В то время, когда приехал мой отец, солнце здесь только всходило из-за гор.

   До обеда отец отдыхал. Он спал в нашем шалаше и его никто не беспокоил. Мне было как-то неудобно обращаться к отцу, так как отец сам ни стал говорить со мной. Может быть, выпивка ему мешала, а, возможно, что отец просто устал с дороги. Но только в этот день не играл с пацанами аула, и пацаны меня понимали.

   Прямо после завтрака мальчишки ушли подальше от кошар и не появлялись мне на глаза до самого обеда. Лишь издали слышал игру и смех пацанов аула. Но мне не было дозволено играть с ними. Наверно мой отец хотел, чтобы был рядом с ним.

  - Нам надо посмотреть тропу свиней к водопою, - сказал отец, после обеда. - Мне надо определить место лежбища свиней и в ночь сесть в засаду там, где секач стоит на своём дозоре и охраняет стадо. Вожака стада так просто не убьёшь, это умный и сильный зверь, готовый постоять за стадо.

   Отец не спеша надел на пояс, кожаный патронташ с патронами заряженными пулями, проверил наличие патронов в патронташе. Как полагается охотнику, открыл затвор ружья и разломил ружье. В таком виде, раскрытое ружье, положил через плечо и медленно пошёл к опушке леса. Тоже последовал за отцом.