Каптары (СИ)

   Аллах не велит мусульманам трогать дунгуса, грязное животное, которое испоганило место купания Мухаммеда, проповедника Аллаха. Когда Мухаммед купался в водоёме, в это время пришла свинья и легла туда своёй грязной задницей, тем самым испоганила святое место ислама. Мухаммед сказал, что эту часть свиньи кушать нельзя, но только не уточнил именно какую.

   По этой самой причине мусульмане не едят свиней вообще и призирают свиней за скверный поступок перед исламом. Так мне объяснил один мусульманин. Вот почему старик Акмал ищет любую причину, чтобы только жители аула не имели контакта с дунгусом и не осквернили свиньёй место в своём ауле. Так как нельзя будет пользоваться осквернённым видом.

  - Если оставлю секача у вас в ущелье, - со злобой в голосе, сказал отец, - то он станет разлагаться и в вашей долине начнётся эпидемия. Тогда вам никто не поможет и вам придётся либо вымирать всем аулом, либо покинуть долину навсегда.

   Так что у вас нет другого выхода, как только помочь мне вынести секача из ущелья, хотя бы до моей машины. Чтобы не осквернять ваш обычай свиньёй, привяжу секача к двум длинным палкам. Четверо мужчин возьмутся за концы этих палок и вынесут секача к моей машине. Так никто из ваших мужчин не коснётся дунгуса. Дальше с дунгусом разберусь сам. Вы лишь помогите мне с ним до погрузки на машину.

   Старик Акмал долго беседовал с мужчинами своего аула, но никто не соглашался. Тогда Акмал показал на троих рослых парней и сам пошёл четвертым. Вероятно, это были дети Акмала, которые не посмели выступить против воли старика и повиновались его приказу. Мой отец, с ружьём и верёвками, пошёл следом за стариком и его парнями. Они ещё не успели выйти на поле, как со стороны кошар за ними побежал ещё один парень, видимо с их рода. Решил помочь своим соотечественникам и моему отцу.

   Вся группа в шесть человек остановилась и после непродолжительного разговора с этим парнем, двинулись дальше в ущелье. Старик Акмал дальше не пошёл. Он вернулся обратно в свои кошары и занялся своим привычным делом. Все зеваки разбрелись по своим местам. Манаба принесла мне кушать суп. К полному выздоровлению мне нужно было хорошо кушать и набираться калорий.

   Через пару часов появился мой отец с парнями. На двух длинных шестах парни несли огромного кабана-секача, который был настолько большой и тяжёлый, что два толстых шеста прогибались с кабаном почти до самой земли. Парни едва передвигали свои ноги под тяжестью этого груза. Трофейная процессия направилась в сторону нашего драндулета, который стоял далеко от кошар, чтобы запах дунгуса не осквернял жилище мусульман. Парни подошли к нашей мотоколяске и положили кабана на выступ сзади сидения.

   Драндулет вздрогнул всем своим корпусом и спустил свой дух сразу с двух задних колёс. Затем слегка качнулся взад, задрал к верху своё единственное переднее колесо и перевернулся кверху колёсами, сбросив с себя секача, который бухнулся на землю. Зрелище было, словно на родео у ковбоев с Дикого Запада. Драндулет вращал колёсами, как раненый бычок копытами. Туша кабана валялась рядом прямо на дороге.

   Отец ни стал убиваться горем. Он тут же перевернул мотоколяску обратно на колёса. Достал из-под сидения драндулета насос и ниппеля для колёс. Так как старые ниппеля лопнули под тяжестью кабана. Заменил оба старые ниппеля на новые и быстро стал качать колеса своёй мотоколяски. Парни по очереди помогали отцу качать колеса. Вскоре драндулет был готов к дальнейшей поездке. Как заядлый ковбой, отец лихо вскочил в мотоколяску.

   Отравляя окружающую среду копотью из выхлопной трубы драндулета, он скрылся на другой стороне долины, откуда постоянно доносился рёв тракторов и машин. Там, в сторону посёлка Сергокола, шло какое-то строительство. Наверно строили дорогу. Машины ездили вкруговую от долины, где находились эти кошары.

   Прошло больше часа, прежде чем мы увидели огромный самосвал, в кузове которого лежал наш драндулет. Туда же парни закинули секача вместе с шестами, на которых он был привязан.

  Мой отец дал какие-то указания старику Акмалу насчёт меня, а сам забрался в кабину самосвала и уехал домой в Избербаш. Обратно остался лежать там же у дувала в шалаше, который для меня смастерили мальчишки аула.

   Меня постоянно охраняла кавказская овчарка по кличке Абрек. Рядом бегали девчонки в длинных платьях до самой земли, с босыми ногами. Лежал в шалаше и наблюдал за этими девчонками сквозь щели. Старика Акмала долго не было. Лишь к обеду старик Акмал появился на бричке, в которую запряжены два огромных вола с горбами. Наверно старик Акмал ходил куда-то пешком за этими волами с бричкой.

  "Может быть, действительно лошадь в ауле заболела?" - подумал о ситуации. - "Старик не врал, а мне пришлось плохо о нём подумать. Запряжённые волы, точно для меня. Теперь он меня неделю будет везти домой"

  - Ты больной и не на скачках, - залез дед в мои мысли. - Тебя повезу, как больного прямо домой к твоим родственникам.