Капуста без кочерыжки

Вы представьте: встаете на зорьке, черви с вечера накопаны и присыпаны влажным песочком, снасти в полной готовности, жена свое выложила еще вчера, больше не протестует. А на речке — тишь да гладь, благорастворение воздухов, местечко приважено — короче, ожидается изрядный улов. И тут, не успели вы дождаться первой поклевки, как на берегу появляются два зеленых охламона, которые ни с того ни с сего начинают вопить, костерить вас на все корки, швырять в воду камни…

Небось зелененькие заправили свой бак под самую завязку.

Все это строго между нами. Никто из наших не знает, кто подал зеленым ребятам такую шикарную мысль, а то бы мне солоно пришлось. Надеюсь, вы не проговоритесь, — ну а ежели у вас не в порядке карбюратор, или кофемолка, или револьвер, или там летающая тарелка, милости прошу ко мне. Городок маленький, где мастерская Бьюнка, всякий укажет. За срочность особая доплата, идеи — даром.

Машина счастья

У нас в городке чудиков хватает, но такого, как Данелл, сроду не бывало. Вообще-то его жаль, ежели б выучился и получил диплом, может, из него большой человек вышел. Только я в жизни не видел, чтоб кому-нибудь так не везло, как этому парню. Дня не проходило, чтоб он не порезался, не обжегся, а как-то раз он даже отхлебнул глоток салифенового клею — понимаете, я развел клей в бутылке из-под джиг-соды и оставил на верстаке, а жара стояла неимоверная…

И вечно он читал что-нибудь. Сидя, стоя, на ходу и так далее. Это надо было видеть, к примеру, как он рихтует капот, а заодно читает последний выпуск «Науки сегодня и завтра». Другого такого подмастерья поискать, но я терпел, потому как все-таки грех обижать сироту, вдобавок восьмиюродного племянника.

Как-то раз заглянул я в его книжки. Сплошная тарабарщина.

— Слышь, Данелл, — говорю. — Ты хоть что-нибудь разбираешь в этой китайской грамоте?

— А как же, — отвечает. — Только там очень много ошибок. Де Бройль, например, открыл только половину истины, остальное просто не укладывалось в рамки его мышления.

— Очень может быть, — говорю. — Только небось этот самый Де Бройль и то не смог бы запаять кастрюлю толстухи Лумины так коряво, как ты.

Само собой, парень надулся и денек-другой со мной не разговаривал. Чудик он был, но безобидный, покуда не сбрендил на своих виртуальных частицах. Тем более у нас в городке виртуальных частиц никогда не было и в помине. И ничего, жили. А он мне прямо-таки все уши ими прожужжал и допек до самых печенок, так что я даже обрадовался, когда он натаскал в свой сарайчик гору всякого хлама, от перегоревшего пылесоса до разбитого транзистора, и каждую свободную минуту там пропадал с молотком и паяльником.

Через месяц он заявил, что соорудил вечный двигатель на виртуальных частицах, и я ничуть не удивился. В его возрасте оно простительно, и все же сооружать что-то лучше, чем стишки кропать. По правде говоря, та штуковина действительно давала ток. Данелл приладил к ней велосипедную фару, и та горела день и ночь. Школьный учитель Мулссон посмотрел на этот двигатель, на чертежи и поднял парня на смех. Он доказал как дважды два, что вечных двигателей не бывает. После этого Данеллу в городке проходу не давали. Наконец ему надоело огрызаться, он взял тачку, отвез двигатель к реке и выкинул в омут возле мельницы. По ночам там до сих пор видят, как на дне светится лампочка.

Думаете, он после этого угомонился? Не тут-то было. Неделю-другую ходил тише воды, ниже травы. А потом разбудил меня среди ночи. Глаза горят, руки трясутся.

— Дядя Бьюнк, — говорит, — я открыл формулу когерентности.

— Да провались она пропадом, — отвечаю, — уже час ночи.

— Вы не понимаете. Это же залог абсолютной власти над природой.

— Брысь отсюда! — разозлился я. — Из-за тебя мне скоро хоть мастерскую отдавай в залог.

А он меня обнял и говорит:

— Ничего. Скоро вы поймете. Дайте только установку собрать.

Над второй своей штуковиной он корпел полгода и, между прочим, выклянчил у меня подержанный телевизор, где всего-навсего барахлил блок развертки. Ему, видите ли, потребовался вакуумный резервуар. Знал бы я, как обернется дело, он бы от меня и ржавого гвоздя не получил.

У нас в городке всякого навидались и ко всему привыкли, но Данелл со своей машиной такое отмочил, что даже нас проняло.

Итак, он в конце концов собрал свою установку, и она заняла сарайчик почти целиком, а моя мастерская, надо сказать, совсем очистилась от утильсырья. После этого Данелл расклеил повсюду объявления — дескать, в воскресенье, в полдень, состоится бесплатная демонстрация машины счастья, и милости просим в его сарайчик.

Чего-чего, а посмеяться у нас любят, поэтому в тот день на площадь перед мастерской не явились разве что паралитики. Толпа шумела, волновалась, а капрал Думпи нацепил кобуру, хотя давно известно, что он из своей полицейской пушки с двух шагов не попадает в корову.