Капустный суп

- Раз ничего поделать нельзя и эти дурацкие парки отдыха здесь повсюду понатыкают, можно было бы две другие халупы найти, переехать...

Вне себя от злости, Шерасс хватил кулаком по столу и только in extremis[*] спас от гибели оба стакана.

---------------------------- [*] В последнюю минуту (лат.).

- Нет уж, не желаю, и все тут! Ни за что! Я здесь пятьдесят лет прожил и с места не тронусь.

- Да ведь и я тоже, как ты, мне ничуть не улыбается все бросать, а самому идти к чертовой бабушке... Это я и твержу...

- И потом, в мэрии все обрадуются, если мы сдадимся.

- Ну и что?

- А то, что давай бросимся в колодец, сначала я, потом ты! Или размозжим себе башку из ружья! Или примем вместе крысиного яда! То-то будет неприятно Труфиню - сразу два покойника на его совести!

- Возможно, и так, да мы-то этого из гроба не увидим...

Так и не придя к согласию, они одинаковым движением поднесли к губам стаканы и одновременно выпили перно.

- Стало быть, никакого выхода нет? - заметил Бомбастый, и слеза увлажнила его взор.

Глод сидел в нерешительности, вертя в пальцах пустой стакан, и наконец пробормотал:

- Возможно, и есть один... Сизисс. Только не знаю, как тебе об этом сказать.

- Говори, раз наше дело все равно пропащее.

- Сизисс... тебе бы хотелось дожить до двухсот лет? Шерасс даже подскочил на стуле и уставился на друга со столь же явным, как его горб, страхом:

- Эй, Глод, ты сам-то понимаешь, что говоришь? Хочешь в такую минуту меня одного оставить? А самому укатить в клинику? Если такое случится, я тут же утоплюсь в Бесбре!

- Да брось ты каждые пять минут на тот свет собираться, прямо слушать тошно! Пусть даже я и похож на полоумного, вовсе это не так.

Сизисс хихикнул:

- Но ты же сам сказал - до двухсот лет!

- Да, до двухсот.

- Если ты не сбрендил, то это еще хуже. Вот что с тобой сделали два стакана перно подряд.

- Плесни-ка мне третий и слушай, что я тебе скажу. Но если ты мне не веришь, лучше я промолчу. Поклянись, что ты мне поверишь. Ну, поклянись же...

Все еще не пришедший в себя Бомбастый вытащил из шкафа бутылку и вдруг разошелся:

- Попробовать-то я не прочь, но шутка твоя о двухстах годах как-то нескладно началась. Хочешь, чтобы я тебе вот так сразу и поверил, а сам-то ты первый надо мной издевался из-за моей летающей тарелки, а я хоть сейчас готов помереть, если моя летающая тарелка не настоящая была!

В свою очередь Ратинье насмешливо уставился на него:

- Ясно, настоящая. Я ее, тарелку, раньше тебя увидел. Да что там, несколько раз видел-перевидел, и еще увижу, стоит мне только захотеть. Слушай, когда она прилетает, мы ее у меня в хлеву прячем.

В обоих зрачках Бомбастого отразилось по тарелке.

- Чего это ты плетешь, Глод? Ратинье так и прыснул.

- Что же это такое, стало быть, теперь уже ты в летающие тарелки не веришь? Интересно получается!

- Раз ты ее видел, почему же ты тогда моих слов не подтвердил?

- Да не мог я из-за капустного супа, я потом тебе все объясню.

- Капустного супа? Что это ты раньше о капустном супе ничего не говорил?

- Верно, не говорил...

С несчастным видом Шерасс теребил поля своей шляпы, потом вздохнул:

- Это ни в какие ворота не лезет...

- Я тебе все объясню, сказал же, что объясню! А сейчас мне только одно интересно знать: хочешь ты дожить до двухсот лет или нет?

Сизисс чертыхнулся:

- Ясно, хочу! Скажи сам, разве ты когда-нибудь видел старикашку, который подыхал бы от жажды и при этом от стаканчика отказался?

- Значит, твердо решил?

- Конечно, твердо.

- А я вот нет... Потому что не здесь это произойдет!

- Пускай хоть на Луне, мигом все свои пожитки уложу!

- А дом?

- Первым делом шкуру спасать! Дом-то я с собой на кладбище все равно не уволоку! - Он сморщил лицо: - Одно тут не по мне, Глод, то, что я тебя здесь оставлю, а мне там одному пить... Сколько же это лет выходит?.. Целых сто тридцать лет!

- Ты меня не оставишь. Мы вместе с тобой уедем. И Добрыша в придачу захватим!

- И Добрыша возьмем?.. Ясненько... Раз он здесь... А он тоже, наверное, до двухсот лет доживет?

- Наверняка. Ну что, согласен?

- Да! - завопил Бомбастый. - Да, да и еще раз да!..

- Знаешь, ты меня почти что убедил. По правде говоря, когда я еще так и эдак прикидывал, о парках отдыха речи не было! А теперь дело другое. Лучше жить в небесах, чем бок о бок со стоянкой машин, да еще за решеткой! Стало быть, ты все обдумал, на все решился, Сизисс?

- Да! - снова завопил Шерасс.

- Не вой ты, как старый больной пес! Пойдем ко мне и все им скажем.

Сизисс от волнения даже вспотел:

- Кому... скажем?

- Диковине.

Бомбастый утер потное лицо носовым платком в крупную клетку.

- Диковина? Какой еще Диковина? Ты теперь уже с дикарями, что ли, говоришь?

- Нет, я просто его так прозвал, раз имени у него вообще нету. Славный малый этот Диковина. Идем, сейчас уже без четверти, а он вызывает меня ровно в час. Сообщу ему, что мы улетаем. Вот-то обрадуется!

Он поднялся. Вслед за ним поднялся Сизисс, окончательно сбитый с толку.

- Еду, старая ты диковина, еду! Диковина! Этого только не хватало! Только этого! Вот как в детство-то впадаем! Помешался! На тарелке помешался!

- Иди лучше и не болтай зря!