Капуцины

Но все недостатки телохранителя мало волновали Дагана. По крайней мере, не в данный момент и не в данном месте. Очевидно, что на «Шторме» не было человека, способного предложить больше, чем предлагал Даган. Тем более сложно было себе представить, чтобы кто-то на судне осмелился бросить вызов гиганту Бахалу. За которым, помимо всего прочего, стояла личная княжеская гвардия.

Поэтому князь абсолютно спокойно прошествовал в свою каюту, сопровождаемый телохранителем. Ни разу не обернувшись при этом. И, едва переступив порог, запер за собой дверь, не интересуясь, куда отправится и чем займется дальше начальник его охраны.

Куда важнее для Дагана было сейчас разобраться в собственных мыслях, потому что он чувствовал, что несколько запутался. Казнь капитана произвела сильное впечатление и на ее организатора, как бы он ни старался выглядеть бесстрастным там, на аварийной палубе.

– Может, не стоило убивать его? – размышлял Даган, меряя шагами каюту. – Он ведь уже получил свое, когда я всадил ему в глаз осколок. Можно было и не выкидывать его за борт. Поддаться на уговоры Илуша там, у лазарета. Все равно его уже вытащили из капсулы и он в любом случае сдох бы. Забавно, я его почти жалею – а ведь вчера он меня жутко бесил. Да, пожалуй, не стоило его выбрасывать в космос. И вообще убивать не стоило. Вполне бы ему хватило вчерашнего. Не устрой эти скоты свою дурацкую забастовку, я бы вообще забыл о Хаддаде. Это я из-за них разнервничался. Нет, им нужно было преподать урок, так что я все правильно сделал. Хаддаду было уже все равно – он в коме лежал и ничего не почувствовал, что бы там с ним ни произошло. В конце концов, Яммуша я помиловал, так что никто не обвинит меня в бессердечии. Но если это быдло еще раз посмеет устроить что-нибудь подобное, придется повторить урок и отправить за борт кого-нибудь вменяемого. Вот тут я даже загадывать не берусь – осмелюсь на это или нет. Ведь не зверь же я, в самом деле!

Почти убедив себя в собственной миролюбивости, Даган и думать забыл, какие чувства обуревали его сперва в общей столовой, а потом на пороге лазарета. Теперь он был твердо уверен, что действовал исключительно в силу обстоятельств и не мог поступить иначе. Да что там – любой бы на его месте поступил так же.

Но довести сеанс самоуспокоения до конца ему не удалось. Просто не успел, потому что в дверь каюту постучали. Недоумевая, кто бы это мог быть, – ведь Бахалу было ясно сказано, что в его услугах пока не нуждаются, а из остальных членов экспедиции вряд ли кто сейчас был расположен к беседе с князем, – он осторожно приоткрыл дверь.

По ту сторону стоял охранник, и Дагану это понравилось. Выходит, Бахал нашел способ и свои непосредственные обязанности выполнить, и своему хозяину не докучать. Все-таки иногда и у этого бугая случались приступы сообразительности.

– Чего долбишься? – спросил Даган почти ласково.

– К тебе Илуш прорывается, владетель, – охранник, ожидавший куда более прохладного приема, ободрился, услышав приветливый тон князя. – Говорит, что у него очень важный разговор.

Ну, конечно, Илуш. Из всех обитателей «Шторма», исключая охрану, только он по своей воле мог бы явиться к Дагану. Что ж, и это было немало. Если уж советник взял на себя роль посредника, значит, должен был общаться и с противной стороной. Значит, у него можно было выведать, какие настроения царят в лагере недавних смутьянов и какие планы они строят.

– Пропусти его, – разрешил Даган. – Я поговорю с ним.

Охранник отступил на шаг и, приглашающе взмахнув рукой, пропустил Илуша в каюту князя.

Тот вошел, осторожно косясь на Дагана, как на странного и опасного зверя. Ничего подобного за ним прежде не наблюдалось, и князь усмехнулся – так подействовали на советника события нынешнего дня. К добру была эта перемена или к худу, он пока не мог сказать, но, если она коснулась всех членов экспедиции, то, пожалуй, что и к добру.

– Что привело тебя ко мне, советник? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно жестче.

– Я хочу поговорить с тобой о будущем, владетель.

Это прозвучало так наивно и расплывчато, что Даган не смог удержаться от язвительного замечания:

– Я не пророк, Илуш. И не знаю ни одного человека, кто мог бы предсказывать будущее.

– Могу тебе в этом помочь. Хочешь, скажу тебе, что будет не далее, чем через месяц? Будет бунт.

– И кто же взбунтуется?

– Команда.

Даган дернул щекой.

– А тебе не кажется, Илуш, что бунт уже был – сегодня? И что я его усмирил?

– Сегодня ты посеял семена раздора, владетель, – Илуш грустно покачал головой. – Совсем не стоило казнить Хаддада.

– Я бы и не казнил, не выступи эти смутьяны против меня!

– Нужно было найти какой-то путь к примирению, князь. С этими людьми тебе предстоит провести еще три месяца. И сейчас они обозлены. Ты стал угрозой для каждого из них. И они постараются устранить угрозу. Чем быстрее, тем лучше для них.

– Значит, вот какое настроение у смутьянов? Спасибо, что предупредил.