Кара-Даг (путеводитель)

С юго-западной стороны Сердоликовую бухту ограничивает мыс Слон, над которым поднимается грандиозная Стена Лагорио, уже упоминавшаяся выше. За мысом прячется небольшая бухта Барахта. Перевалив узкий перешеек, оказываемся в широком ущелье Коридор, зажатом между Стеной Лагорио и тяжелым каменным боком Хоба-Тепе. По этому Коридору (лучше всего руслом водотока) мы и спустимся к пляжу бухты Барахты, гладь которой каменным клинком вспарывает скала Стрижовая.

Пляж бухты Барахты (ширина его — до пятнадцати метров) сложен крупной галькой. Во время штормов эта галька снова и снова «бомбардирует» скалы; в основании мыса Слон ею выдолблена довольно глубокая ниша. Сверху по Коридору к пляжу спускается грандиозная осыпь обломков породы, и одна из наиболее крупных глыб, рассеченная трещиной пополам, выкатилась, опередив остальные, прямо к воде. На осыпи кое-где растут кевовые деревья; по бортам ущелья зеленеет трава — вообще все это место производит впечатление укромности и уюта. По-видимому, когда-то тут селились люди: в верхней части Коридора не раз находили целые россыпи обломков средневековой расписной керамики. Сейчас постоянные обитатели бухты — белобрюхие стрижи, иногда целыми колониями гнездящиеся в скалах. Они и «дали» Стрижовой скале ее название. Впрочем, эта скала, сложенная кератофиром со столбчатой отдельностью, носит еще одно имя — Парус.

Бухта Барахта со скалой Парус

Ну, а откуда взялось это остроумное и очень какое-то уютное название — бухта Барахта? Ходячая легенда, связывающая его с В. Маяковским, оснований не имеет: автор «Хорошо» ни в Коктебеле, ни на Кара-Даге не бывал. К тому же достоверно известно, что название это возникло еще до революции. Случилось это во время одной из лодочных прогулок вдоль Кара-Дага группы отдыхающих в Коктебеле. При подходе к безымянной бухточке за мысом Слон кто-то шутливо предложил назвать ее именем того, кто первым ступит на берег. Поднялась суматоха; на ближний к берегу борт мгновенно бросились пассажиры, — и лодка перевернулась. И вот над бухтой, над людьми, со смехом барахтавшимися на мелководье, впервые прозвучало сохранившееся доныне имя...

Бухта Барахта расположена примерно в середине береговой линии: половина пути у нас за спиной. Но впереди — наиболее трудная часть маршрута. Поэтому тем, кто чувствует себя усталым и недостаточно хорошо плавает, лучше вернуться назад, отложив продолжение экскурсии до другого раза. Те же, кто по-прежнему стремится вперед, должны дать себе хотя бы получасовой отдых. А затем, если море по-прежнему спокойно, — в путь!

Массив Хоба-Тепе тянется вдоль моря грандиозным — более километра длиной — отвесным обрывом. Ни пляжей, ни мелководья здесь нет; до самой Львиной бухты придется передвигаться вплавь. Правда, в нескольких местах скалы образуют выступы, на которых можно передохнуть. Неровная, шероховатая поверхность этих скал позволяет выбраться на них из воды, но места там немного — едва ли больше, чем для пяти-семи человек. И еще раз напомним: пускаться в это путешествие можно только при совершенно спокойном море. Самое легкое волнение должно служить сигналом к отступлению — оно очень быстро может перейти в шторм.

В Бакланьем мысу, ограничивающем бухту Барахту с юго-западной стороны, прячется узкий сквозной грот: в воду можно спуститься прямо из него. И сразу охватывает какое-то сложное чувство: и радостно, и тревожно, и даже чуть-чуть страшновато. Над головой словно нависает сплошная каменная стена, на десятки метров уходящая ввысь. Под тобой — зеленовато-голубая, покачивающаяся бездна. Нервы напряжены, даже неожиданное прикосновение медузы невольно заставляет вздрогнуть...

Но Бакланий мыс обогнут, и перед нами в глубине стиснутой каменными плитами бухточки — черное жерло Ревущего грота. Он словно втягивает в себя, словно открывает вход в какое-то мрачное подземное царство...

И вот уже сомкнулись над головой каменные своды. От воды до них не меньше десяти метров, а кажется, что они совсем близко. Покачиваются легкие голубиные перья на воде, и с каждым ее движением грот наполняет тяжелый, какой-то звериный вздох... Грот все уже, все темнее. Пять, восемь, десять метров от входа, а он все тянется, все глубже уходит в толщу окаменелой магмы... Едва заметный прилив воды звучит уже гулким пушечным ударом (можно себе представить, какой здесь стоит рев, когда море разбушуется!). Вода почти черная, и в голову лезут всякие неподходящие мысли: о морских змеях, спрутах... Крепкие нервы нужны тем, кто задался бы целью исследовать с аквалангом дно грота. А легенда говорит, что, нырнув под скалу, можно попасть в огромную подводную пещеру.