Кара Господа

Погода идеально соответствовала настроению. Безжалостно яркое солнце то заставляло слезы течь из глаз, то обкладывалось грязно-серыми облаками и отказывалось смотреть на мир. Сегодня дефиле мрачных туч за окном вполне успешно нагнетало драматизм в и так непростую ситуацию, заставляя меня плакать от тоски внутри.

Спать я не ложилась. Желудок не унимался, сворачивался противной болью и ныл, не переставая. Чистая психосоматика, конечно. Сколько себя помню, всегда так было — стоило немного понервничать, обострялся гастрит. Странно, что желудок не скрутило в тот день, когда мы с Гораном встретились. Чудеса.

Я привыкла к этой болячке, зная, что надо просто перетерпеть, но сейчас она тормошила и так расшатанные нервы, изводя меня, мешала спать и доводила до слез. Поэтому уже вторую ночь пришлось провести у окна, чтобы хоть как-то отвлечься, задремывая на пару минут и вновь просыпаясь. С рассветом уставшее от капризов погоды небо заплакало противной моросью, пришлось закрыть окно и слезть с подоконника. Определенно нужно поискать аптечку. Все, что было с собой, уже схомячено. Или попросить Ильдара привезти лекарства из города. Вздохнув, я отправилась на поиски, но едва открыла дверь, как увидела Горана, который сидел на полу, прислонившись спиной к косяку.

— Какого лешего ты тут делаешь?

— Прости. — Он поднялся. — Извини, уже ухожу.

Я проводила его взглядом. Будто мне мало, черт тебя подери! Совесть и так уже, действительно, в пюре превратилась. Так нет, надо еще на мозги покапать, чтобы эти измученные глаза я уж точно не забыла! И, конечно, желудок, не упустив такую шикарную возможность, моментально присоединился, скрутив тело болью и заставив согнуться пополам. Так и язву недолго заработать!

— Сил уже никаких нет! — вырвалось у меня.

Я застонала, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, распрямилась и, кряхтя и бурча под нос, как старая вздорная бабка, поползла по коридору. В такой ранний час дом еще спал. На кухне никого не оказалось, но нашлась аптечка со всем необходимым. Боль успокоилась, но возвращаться в комнату не хотелось, там даже стены давили на психику. Побродив по коридорам, я, честное слово, случайно, попала на террасу второго этажа. За столом, где мы ели грибной суп-пюре, сидел Горан с ноутбуком. Пару секунд мы удивленно смотрели друг на друга в замешательстве.

— Саяна, останься. — Санклит встал. — Лучше я уйду.

— Не надо. — Мой взгляд переместился на ноут. — Можно? Мой пал смертью храбрых.

— Конечно. — Мужчина подвинул своего Асера ко мне.

— Если бы еще пароль от wi-fi узнать, — пробормотала я, присаживаясь за стол.

— Один, два, три, четыре, пять.

— Серьезно? А логин слово "логин"?

— Именно.

— Горан, ты!.. — Я рассмеялась. — Знаешь, сколько я часов провела, пытаясь подключиться к твоему wi-fi?!

— Прости. — Он тепло улыбнулся.

— Злобный тролль!

Мои пальцы застучали по клавишам. А вот и сайт нашего фонда. Помедлив, я открыла раздел с фото сотрудников.

— Здрасьте, Наум Ильич. — Пробормотала я, увидев розовую щекастую моську директора. Так, листаем ниже. Сердце сжалось. Девчата, как же мне вас не хватает, хорошие мои!

Алла Скворян. Мгновенно заледенев, рука повисла над тач-падом. Здесь была моя фотография!!! Моя!!!

— Саяна, что случилось?

— Они заменили меня! — я беспомощно посмотрела на него. — Горан, на моем месте в фонде уже работает другой человек! — слезы заструились по лицу.

— Родная, мне очень жаль. — Мужчина встал, сделал шаг и замер в нерешительности.

Я всхлипнула, разревелась, как ребенок, и санклит не выдержал — порывисто обнял и прижал к себе. Как всегда, сильные горячие руки нежно гладили мою спину. Я прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди, и отчетливо поняла, что именно этого катастрофически не хватало всю неделю — оказаться в любимом стальном кольце, которое даровало исцеление и силы.

— Все будет хорошо. — Шептал он, покачиваясь и будто убаюкивая меня. — Все будет хорошо.

— Спасибо. — Прошептала я, успокаиваясь.

— Хочешь, отнесу тебя в комнату?

— Угу. — Отрываться от него совершенно не хотелось.

Горан подхватил меня на руки, как пушинку, и вскоре я уже лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом.

— Тебе нужно что-то?

— Да, чтобы ты остался и рассказал что-нибудь, отвлек от этих мыслей.

— С удовольствием. — Кивнув, санклит сел на кровать. — О чем же тебе поведать, душа моя?

— Раскрой мне какую-нибудь военную тайну. — Попыталась пошутить я.

— Ни одной не знаю, прости.

— Тогда скажи, когда ты собирал такое количество санклитов на вечеринку под витражом с трехметровым Иисусом, над кем хотел поглумиться: над ними, Иисусом или над моим воображением?

— Сам не знаю. — Он расхохотался. — Любимая, только ты способна заставить меня так смеяться! И это в моем почтенном возрасте!

— Горан! — потрясенно прошептала я, приподнявшись. — А сколько тебе лет?

— Догадайся. — Он хитро улыбнулся.

— Больше сотни?

— Гораздо больше.

— Твою ж мать! — вырвалось у меня. — Больше тысячи?

— Нет, к счастью.

— Так сколько?

— Не скажу. — В глазах заплясали чертенята. — Задавай наводящие вопросы.

— Хорошо. Что тебе читали на ночь?

— Ничего.

— Правда? Жаль.