Кара-курт

— Будешь нужен — позову. Пока отдыхай. Можешь говорить с Хейдаром...

В первые минуты, едва увидев Дурсун и обняв ее, Хейдар не знал, как выразить свою радость. Сейчас же Ичан, довольный успешным завершением поисков Хейдара, заметил в лице старика следы забот, тяжкого раздумья, как будто с приходом Ичана и Дурсун жизнь его стала еще труднее. И все-таки он был рад встрече, этот старый проводник, терьякеш и горе-контрабандист Хейдар, хотя за последнее время стал еще старше, желтее и морщинистее, казалось, не только горе, но и болезнь подтачивали его.

— Ай, Ичан, я уже не думал, что увижу близкого человека: с той стороны, а тут такая радость — и сам пришел, и дочь Дурсун с собой привел!

— Если наш приход для тебя радость, почему тогда печальный, Хейдар-ага? — участливо спросил Ичан. Ему казалось, что раз он своим приездом протянул Хейдару «мостик» с той стороны да еще прихватил с собой его родную дочь Дурсун, во взгляде Хейдара должна быть только радость.

— Ты еще спрашиваешь, джан Ичан, — вздохнув, ответил Хейдар. — Сам подумай... Сын Барат-али воюет на Западном фронте, Патьма — жена моя — по ту сторону гулили, а я здесь — по эту, и еще неизвестно, когда домой попаду. Дочь Дурсун — со мной, ее дети в Советах под охраной зеленых фуражек. Ты пришел ко мне тоже по их приказу, я хожу с людьми Фаратхана, ругаю Советы, а сам не знаю, как через гулили опять к вам уйти. Совсем я запутался, джан Ичан, не вижу для себя никакого выхода.

Ичану не терпелось поскорее приступить к делу: расспросить Хейдара, с кем он встречается, кто еще кроме Фаратхана заставляет его ездить по аулам рассказывать о Советах небылицы. Надо было передать задание полковника Артамонова, хотя Ичан не был уверен, наступило ли время для такого серьезного разговора. По опыту он знал, если не мешать Хейдару, сам он постепенно гораздо больше расскажет.

— Не знаю, как я согласился в Кара-Кумы идти, джан Ичан, — словно в раздумье продолжал Хейдар. — Наверное, обрадовался, что нашлась Патьма, почувствовал, будто мне тридцать лет, а не пятьдесят пять. Всю жизнь по чужой указке жил, а тут доверили такой отряд в Кара-Кумы вести, сам полковник Артамонов задание давал!

— Он и сейчас большой привет тебе передает, — вставил Ичан. — Сказал: обязательно приди потом ко мне и расскажи, как себя чувствует, что успел сделать наш друг Хейдар...

Хейдар молча развел руками, не сразу сказал:

— Сам видишь, Ичан, как я живу, что делаю, не знаю только, что буду полковнику, Ешке Кара-Кушу, длинному Андрею отвечать. Знаешь, Ичан, я ведь чуть не заболел, когда в Кара-Кумах Андрей сказал: «Пришло время с тобой откровенно поговорить». «Вах! — сказал я тогда. — Это уже второй откровенный разговор. После первого вы послали меня в Кара-Кумы, теперь пошлете на Западный фронт». Он сказал: «На Западный фронт мы тебя не пошлем, а на Восточный посылаем. Очень большие пограничные начальники поручают тебе важное дело, Хейдар-ага...» Андрей Петрович сказал: сейчас мы вступаем в бой. Когда мы будем громить бандитов, ты будешь спасать их главаря Аббаса-Кули.

— А где он сейчас, Хейдар-ага, этот Аббас-Кули? — спросил Ичан.

— Откуда я знаю? Меня хотя и кормят за то, что спас этого выродка, а держат на цепи: без Мереда Сунаит-оглы и двух телохранителей Фаратхана шагу не дают ступить. Ты пришел сюда с моей дочерью Дурсун. Ты думаешь, принес моему сердцу покой? Они, эти выродки, только обрадуются, что еще одной веревкой меня можно связать.

— Хейдар-ага, — мягко возразил Ичан. — Твоя Дурсун мстила за тебя, хотела комендатуре большую неприятность сделать. Кара-Куш немножко арестовал ее, чтобы я ее спас. Здесь тоже, что бы ни случилось с твоей Дурсун, не вмешивайся. Знай: все будет сделано для тебя и для нее.

— Ай, Ичан, когда я пошел в пустыню, Андрей Петрович сказал: «В того, кто стоит между врагами, пули летят с обеих сторон». Я не знаю, есть ли такая сторона, откуда бы в меня не летела пуля.

— Есть, Хейдар-ага. Она там, — Ичан указал жестом в сторону границы. — Там твоя жена Патьма, там воюет с немецкими танками твой сын Барат-али.

— Не знаю, Ичан, не знаю. Хочу тебе верить. Ты честный человек. Когда Андрей сказал: придет к тебе Ичан, скажет, что делать, я думал, как ты придешь? Тебя же сразу схватят и убьют! А ты пришел. Значит, можно верить... Хочу верить...

— Обязательно надо верить, — подтвердил Ичан, — и мне, и начальнику Андрею, и старшему лейтенанту Кара-Кушу. Хоть ты и выступал против Советов, мы не сердимся на тебя: понимаем — заставляли. Полковник Артамонов верит тебе и поручает до конца довести начатое дело... Хейдар-ага, я здесь для того, чтобы не только спасти тебя и Дурсун, но и вместе с тобой выполнить задачу, которую мне доверили. Ты согласился уйти под пулями с Аббасом-Кули, чтобы узнать, кто его хозяин. Сейчас мы знаем, что это Фаратхан. Но у Фаратхана тоже есть хозяин. Ты должен мне сказать имя этого человека, какой он на вид, где его искать...