Кара небес, или Правда о Тунгусской катастрофе

Не правда ли, многообещающий пассаж? Нам остается только попытаться ответить, что же вызвало вариации геомагнитного поля после взрыва метеорита. Оказалось, что аналогичное поведение магнитного поля Земли наблюдается во время ядерных испытаний. Наверное, каждый представляет себе взрыв атомной бомбы. Сначала это вспышка света, от которой темнеет в глазах, а что потом — для нас уже не важно. Эта вспышка состоит не только из видимого излучения, значительная часть ее энергии приходится на жесткое излучение. Жесткое излучение, как уже ранее упоминалось, ионизует и дробит ионы и молекулы ионосферы,

Если в обычном состоянии на высоте 80 км над поверхностью земли в каждом кубическом (сантиметре находится от 100 до 100 тысяч электронов (10²-10⁵ см³), то, согласно оценкам, во время Тунгусской катастрофы эта величина выросла на несколько порядков (до -10⁹-10¹⁰ электронов и ионов в см³).

Что же повлияло на уровень ионизации в случае Тунгусской катастрофы? Ученые никак не могли найти ионизующий агент, Единственной, кто хоть как-то подходил на эту роль, была ударная волна взрыва метеорита. Этой ударной волне и пробовали приписать способность пройти вверх, сквозь 70-тикилометровый слой атмосферы, и вызвать столь значительную ионизацию на 80 км. Однако оказалось, что это противоречит всем экспериментальным фактам.

Дело в том, что геомагнитный эффект наблюдался только для высотных ядерных взрывов. То есть в том случае, когда бомбы взрывались на высоте 30 и 60 км над поверхностью Земли. Тунгусский же метеорит взорвался значительно ниже. При низких и наземных ядерных взрывах геомагнитное поле оставалось спокойным. Ни жесткому излучению, ни ударной волне не удавалось пройти всю атмосферную толщу и сохранить способность что-то ионизовать.

Кроме того, в случае ядерных взрывов вариации магнитного поля начинались немедленно, через доли секунд после взрыва. А во время Тунгусской катастрофы магнитное поле Земли несколько минут «думало», прежде, чем «включиться в игру». Ученые прикидывали и так и эдак — ничего не получалось. Полный тупик.

Третье крамольное предположение

Разбирая документы Володи Скребы, я сформулировала третье его крамольное предположение, сводящееся к следующему:

Дополнительную ионизацию на ионосферных высотах и развитие локальной геомагнитной бури вызвал не взрыв метеорита, а электрический разряд.

Надеюсь, что поняла адекватно своего незнакомого друга, о судьбе которого и его изысканиях я думала все последнее время. Какая ирония судьбы! Ну, нет бы год назад Андрей познакомил меня со Скребой, может быть, я прямо тогда же подключилась бы к его исследованию, может быть, вместе с его группой отправилась бы в экспедицию… и при непроясненных обстоятельствах исчезла бы из виду родственников, друзей, знакомых и сослуживцев. Пока непроясненных. Впрочем, может быть, имея у себя под рукой такую акулу журналистики, как я, Владимир и не попал бы в передрягу. Или, скажем, моя женская интуиция уберегла бы нас всех от ненужных рисков. Ненужных ли? Вот это и непонятно.

Если посмотреть на историю мировой науки, все значимые открытия делались, в основном, ценой жертв: либо ломали себе шеи естествоиспытатели, которые ставили рискованные опыты на себе, либо ломали хребты «подопытным кроликам» — представителям низшей расы, пригодным только разве что быть материалом для экспериментов. Первым, самоотверженным и безумным фанатам науки, восторженное человечество посмертно ставило памятники. Вторых — палачей и нацистов — проклинало и проклинает на чем свет стоит.

Спросите, к чему я об этом? А вот в чем дело: Скреба со товарищи ни при каких обстоятельствах не мог являться палачом-экспериментатором, подвергающим опасности чужие жизни. И люди не те, и ситуация не та (непонятно, как при изучении Тунгусского метеорита можно кого-то превратить в пушечное мясо, разумеется, фигурально выражаясь). А вот произвести эксперимент на себе… Например, что-то понять, до чего-то докопаться и решить посмотреть, как оно работает па практике? И… испариться, уйти в небытие, как столетие назад куда-то подевалось вещество метеорита?

Я изо всех сил гнала от себя подобные мысли, занималась аутотренингом, повторяя про себя: «Я разберусь с этим чертовым феноменом, пройду до конца путь Володи и найду его где-то там, на другом конце пройденной им дороги, найду живого и невредимого, я обещала это Андрею, я обещала это себе… Все будет хорошо, мы обязательно вернем Скребу миру, и о его исследованиях узнают все. Все будет хорошо».