Кара небесная

Игорь поблагодарил мужчину, и они направились к камере. Там, кроме трупа Бондаренко, лежали несколько тел, укрытых простынями, которые Прохоров из любопытства стал поочередно приподнимать. Он опознал еще троих казанских ребят: все они были с улицы Аделя Кутуя. На трупах виднелись множественные ножевые ранения, а у одного из убитых была отрезана голова, которая лежала рядом с телом. Взглянув на нее, Прохоров и Цаплин сразу же узнали своего приятеля Виктора Смирнова по кличке «Белый».

«Да, похоже, натерпелись наши ребята, прежде чем умереть, – подумал Игорь. – Поиздевались над ними чеченцы всласть».

Официально опознав труп Бондаренко, Прохоров подписал все необходимые документы и вместе с друзьями вышел из морга. Отдышавшись, они направились к машине. Неожиданно к ним подбежали трое молодых людей, одетых в кожаные куртки.

«Неужели чеченцы?» – первое, что пришло в голову Игорю.

– Стоять! Мы из МУРа! – крикнул один из них. – Быстро руки на капот.

Обыскав и не найдя ничего запрещенного, их повели к микроавтобусу, стоявшему за углом здания. Разбирались с ними недолго, так как в этот момент к моргу подъехали сразу шесть автомобилей с татарстанскими государственными номерами.

Увидев машины, друзья направились к ребятам, которые столпились у крыльца морга и что-то горячо обсуждали. Поздоровавшись, Игорь сообщил им, чтобы сразу шли к холодильной камере, где лежат трупы товарищей.

– Прохор, их сильно покалечили? Узнать хоть можно? – спросил один из парней.

– Все нормально, – ответил Прохоров. – Лица узнаваемые. Вот только «Белый» без головы. Вы попросите врачей, пусть ее пришьют, а то перед его матерью будет неудобно.

– Само собой, – ответил парень. – Кто его заберет из морга с отрезанной головой?

– Ну, ладно, пацаны, – обратился к ним Игорь, – нам больше здесь делать нечего, мы поехали.

– Слушай, Прохор! – поинтересовался у него Цаплин. – Ты предупредил ребят, что в автобусе сидят менты?

– Ну, а как ты сам думаешь? – ответил он и, отвернувшись, стал, молча, смотреть в окно машины.

Хотя Игорь и видел труп Бондаренко, он до сих пор не мог поверить в смерть друга.

«Нет, надо заканчивать эти кровавые игры, – подумал Прохоров. – Нужно срочно найти какое-то доходное дело, которое сможет прокормить нас и родителей. Больше так рисковать жизнью нельзя».

Они остановились у дома, в котором снимали комнату. Быстро собрав вещи и расплатившись с хозяином, поехали в Измайлово, в гостиницу. Приведя себя в порядок, направились в ресторан, чтобы помянуть друга.

***

Ребята заняли столик в глубине зала. Обслужили их довольно быстро Прохоров разлил по рюмкам водку и, встав из-за стола, предложил выпить за упокой души их товарища Бондаренко. Парни, молча, выпили.

– Ну что, Цаплин, нет с нами больше нашего школьного приятеля Бондаренко. Я ведь с ним с первого класса дружил. Это ты пришел к нам в класс, по-моему, когда мы учились в пятом. Никогда не думал, что мне придется пить на его поминках. Он ведь был таким здоровым, что я даже не помню, болел ли он когда-нибудь.

Прохоров замолчал, и всем стало понятно, как ему тяжело говорить о Бондаренко в прошедшем времени. Ловчеву показалось, что в глазах Игоря сверкнула скупая слеза, за которую не бывает стыдно мужчинам.

– Да, – произнес Цаплин, – природа отмерила ему большую жизнь, а эти «зверьки» просто так взяли и зарезали его как свинью.

Ловчев сидел за столом и чувствовал себя неловко. Он недолго был знаком с Бондаренко и поэтому не знал, что ему следует говорить и как себя вести.

Недалеко от них сидела компания из четырех человек, один из которых явно был родом с Кавказа. Они о чем-то тихо разговаривали, не привлекая к себе внимания. Первым кавказца заметил Цаплин. Он посмотрел на него, не пытаясь скрыть свою злость и ненависть. Выпив еще рюмку водки, Цаплин поднялся и направился к ним.

– Ты что, черт нерусский, на нас уставился, словно мы витрина магазина? – обратился к кавказцу Цаплин. – Тебе что от нас нужно?

Сидевшие за столиком люди оцепенели от подобной наглости. Один из них начал громко возмущаться, высказывая что-то Цаплину на смеси русского и английского языков. Его остановил мужчина, сидевший рядом с иностранцем.

– Ник, не нужно шуметь. Мы сейчас урегулируем эту ситуацию, и все станет на свои места, – сказал он и обратился к Цаплину:

– Молодой человек! Если у вас плохое настроение, то не надо портить его другим. Это наши друзья, один из Америки, а этот, о котором вы здесь начали говорить, никогда не жил на Кавказе, он – из Ярославля. Давайте не будем лишний раз привлекать к себе внимание милиции.

Заметив назревающий скандал, Прохоров, схватил Цаплина за рукав куртки и потащил его обратно к своему столу.

– Ты что, забыл, где находишься? Это тебе не Казань! Здесь милиция быстро склеит ласты. Нашел, где рисоваться.

Цаплин сел за стол. Посмотрев на Игоря, он, молча, налил себе полную рюмку водки.

– А что он, в натуре, уставился на нас? Ему не нравится, что мы сидим в ресторане в спортивных костюмах? Да мне лично наплевать на его мнение! Сам, наверное, недавно спустился с гор, а корчит из себя черт знает кого.