Кара небесная

– Я с блатными, – ответил Игорь. – Давай, Володя, перетрем по существу. Ты, насколько я понял, в полном раскладе по делу. Я сначала решил пойти в отказ, но увидев, что ты раскололся, тоже пошел в «сознанку». Факты – упрямая вещь. Ты мне вот что скажи, как там Ловчев? Я слышал, его отец огромные деньги отдал, чтобы Вадима «отмазать». Сейчас от нас с тобой зависит, валить его на срок или нет.

– Да оттого, что мы его загрузим, ничего не выиграем. Пусть дышит на воле, может, греть будет в знак благодарности, – сказал Цаплин.

– Я тоже так думаю, зачем его цеплять, парень он неплохой, может, еще пригодиться. Не век же мы будем на киче толкаться, – произнес Прохоров и крепко сжал руку Цаплина.

Дверь лязгнула металлом.

– Прохоров! На выход! – услышал он команду конвоира.

Он обнял Цаплина и направился к выходу.

– Держись, братишка! – пожелал ему Прохоров, прежде чем за ним захлопнулась дверь камеры.

***

Вечером Смирнову позвонил Максимов.

– Олег, мне необходимо встретиться с вами один на один, без свидетелей. Есть хорошая новость.

Смирнов не доверял ему, поэтому сообщил о звонке Балаганину.

– Стас, мне только что позвонил Максимов и назначил встречу. Возьми с собой ребят, и аккуратно подстрахуйте меня.

Выйдя на улицу, Стас занял позицию и стал внимательно наблюдать за входной дверью гостиницы. Вскоре подъехала «Волга», и из нее вышел Максимов. Он осмотрелся по сторонам, словно проверяя наличие установленного за ним наблюдения, и, убедившись в отсутствии посторонних глаз, вошел в гостиницу. Через несколько минут Стас увидел, как из нее вышли Смирнов и Максимов, оба сели в машину и поехали. Вслед за ними, выдерживая определенную дистанцию, последовала машина с казанскими ребятами. Легковушка со Смирновым и Максимовым долго кружила по Москве, проверяя наличие слежки.

– Вы что, товарищ полковник, проверяетесь? – удивленно спросил его Смирнов. – Разве можно устанавливать слежку за работниками КГБ без санкции руководства?

– Это старая привычка, Смирнов, – ответил Максимов. – За мной так же могут работать и наши люди, это вполне реально. Мы решили передать вам икону Казанской Божией Матери, которую сегодня изъяли у одного бандита.

Смирнов обрадовался.

«Прав оказался Привалов, предложив схему действия против работников КГБ, – подумал он. – Выходит, с волками жить – по-волчьи выть».

– Скажите, товарищ полковник, – обратился он к Максимову. – А где эта икона, и куда мы с вами едем? Что, нельзя было передать ее в гостинице, а не мотаться по городу?

– Все не так просто, – ответил Максимов. – Мы не хотим засветить наших людей, задействованных в этой комбинации. А что, вас конкретно не устраивает? Я вам ее передаю, и мы разбегаемся в разные стороны.

Максимов остановил машину у какого-то государственного учреждения, и они вошли внутрь здания. Молча, поднялись на лифте на четвертый этаж, и Максимов попросил Смирнова остаться здесь и подождать его минут десять, а сам скрылся за углом коридора. Прошло минут пять, не больше, и он появился, держа в руках предмет, завернутый в плотную оберточную бумагу, которой раньше часто пользовались продавцы продуктовых магазинов.

– Вот, возьмите, это икона Казанской Божией Матери, – сказал он и передал сверток Олегу.

Тот быстро порвал бумагу. Перед ним была икона Седмиозерной Смоленской Божией Матери.

– Товарищ полковник! А где же икона Казанской Божией Матери? Вы мне передали совершенно другую икону?

Максимов растерялся, не зная, что ответить.

– Извините, я, наверное, ошибся, – ответил он. – Я думал, что передаю вам икону Казанской Божией Матери.

– Слушайте, товарищ полковник. Не нужно из меня делать дурака. Вы не простой человек с улицы. Вы специалист по антиквариату и не могли ошибиться. Я сегодня же свяжусь со своим руководством в МВД РТ и доложу им об этом случае. Пусть они сами выходят на ваших руководителей и решают с ними задачи по возврату из КГБ исторических ценностей.

Максимов слушал Смирнова как-то рассеянно. Он до сих пор не мог понять, что произошло. Его подразделение длительное время специализировалось на работе с антиквариатом, и поэтому ошибка была непростительной. Очнувшись, он невольно вслушался в то, что говорил ему Смирнов.

– Олег Валерьевич, вы только представьте себе, какой общественный резонанс может быть вызван сообщением, что сотрудники КГБ отказываются передать похищенные реликвии! Я бы не хотел оказаться замешанным в этом грязном деле.

Максимов молчал, он понимал, что серьезно прокололся с этой иконой и нужно как-то выходить из непростого положения.

– Смирнов, не надо сообщать об этом своему руководству. Здесь произошла какая-то непонятная техническая накладка. Я думаю, что ее можно исправить, ведь переданная мной икона, тоже была похищена в Казани. Давайте, назначим встречу на завтра и обсудим все эти вопросы. А утром я с генералом обговорю возникшие между нами нюансы. После этого свяжусь с вами.

Они вышли из здания и сели в машину Максимова. Он довез Смирнова до гостиницы, где они распрощались. Утром Смирнов отправил всех ребят в Казань, оставив лишь Станислава Балаганина.