Кара небесная

Злость клокотала внутри. Её начало трясти сильнее. Плед свалился на стул, а оттуда скатился на пол.

– Не злись. Я понимаю, мы все на нервах, но я должен знать. Должен, чтобы в случае чего прикрыть тебя. Я прекрасно понимаю, что не знаю и десятой части вашей жизни. Хоть мы с мамой и стараемся держать, как говорят, руку на пульсе, но у вас тайн от нас больше, чем мы можем себе позволить это представить. Особенно у Карины. С тех пор как она переехала…

Дарина села на стул. Девушка корила себя за несдержанность. Родители всегда их опекали и оберегали. Даже больше, чем положено. Ей, хоть и трудно, но удавалась мириться с гиперопекой. Со временем Дарина научилась лавировать, – и родителям угождать, и себе во вред не делать. Карина же была полной противоположностью близняшки. Она была упряма, прямолинейна, а в некоторых случаях и бескомпромиссна. Она говорила, что думала и делала по-своему. Карину всегда злило, что родители считали себя правыми везде, просто потому, что они родители, они старше, а, следовательно, и умнее. Девушка сопротивлялась, как могла. Её карьера популярного блогера началась с очередной попытки бросить им вызов. До последнего своего вдоха Карина пыталась доказать родителям, что они не всегда и не везде правы. Поначалу Дарина предпринимала попытки убедить сестру в том, что это бесполезно. Олег и Катя были воспитаны в духе того времени, когда родитель всегда прав, а потому бунтарство Карины просто воспринимали как то, что у неё в голове полнейший бардак и она не понимает, что такое жизнь. Но Карина была так же упряма, как и родители, и увещевания сестры проходили даром. Со временем Дарина перестала принимать попытки найти компромиссное решение. Она просто стала «жилеткой», что находилась между молотом и наковальней.

– Прости, пап. Я не хотела тебя обидеть. Если бы что-то подобное было, я бы вам сказала. С таким не шутят.

– Хорошо. Значит, хоть за тебя я спокоен.

Олег медленно поднялся со стола. Только сейчас Дарина заметила, как он осунулся. Кожа стала почти серой и блеклой, серо-голубые глаза выцвели. Она понимала, отец несёт на себе груз ответственности всей семьи. Первый раз в жизни Олег не понимал, что делать? Куда бежать и за что сначала хвататься? Дарина знала, что вчера он сам себе подписал пожизненный приговор –смерть Карины навсегда останется с ним, словно это он её убил. Ведь он муж и отец и ему положено беречь свою семью, защищать.

Но Олег с этой задачей не справился.

Когда телефон зазвонил в очередной раз, Дарина посмотрела на папу. Тем более, что звонил его телефон. Но Олег не отрывал взгляд от дороги и крепко держал руль. Всё его поведение давало понять, что с очередным соболезновавшим родственником или знакомым будет разбираться его дочь. Он решил сделать вид, что не слышит.

С тяжёлым вздохом Дарина ответила на звонок.

– Здравствуйте, тётя Света. Да, это правда. Большое спасибо, – девушка отвечала на автомате. – Да, стараемся держаться. Нет, не надо звонить маме. Она… слишком расстроена.

О том, что Катю госпитализировали в психиатрическую клинику Олег и Дарина условились молчать.

– Я не знаю, когда будут похороны. Нам пока не говорили, когда отдадут тело. Нет, тётя Света, спасибо, но приезжать не надо. Мы справимся. Конечно, мы вам обязательно сообщим, как что-то станет известно. – И наконец, в трубке телефона раздался тот самый вопрос, который каждый звонивший считал своим святым долгом задать. – Нет, тётя Света, я не знаю, кто убил нашу Карину. И, к большому сожалению, даже предположения не имею. Спасибо. До свидания.

Дарина уронила телефон на колени. Каждый такой разговор словно высасывал её силы. Она уже и не помнила, сколько раз за это утро так поговорила. Олег даже соседей скинул на неё. Он просто не отвечал на заданные вопросы, делая вид, что занят другими делами.

Девушка усердно пыталась справиться с тошнотой. Завтрак стоял поперёк горла, периодически угрожая выйти наружу.

– Мы почти на месте, – сказал Олег.

В отличие от предыдущего дня, этот был жарким и душным. Одежда неприятно липла к телу.

Полицейским участком оказалось плохо проветриваемое помещение. Все окна были наглухо закрыты, словно работавшие здесь люди боялись простудиться. Судя по всему, дежурный, указавший дорогу к кабинету следователя, не разбирал правую и левую стороны. Пришлось побродить. Но когда отец и дочь всё же нашли необходимый кабинет, оказалось, что возле него уже кто-то сидит. Не дойдя пары метров, Дарина остановилась. Кулаки и зубы непроизвольно стиснулись.

Олег тоже притормозил.

Девушка, сидевшая у двери в кабинет следователя, подняла глаза с телефона на вновь прибывших.

– Дарина! – она кинулась с объятиями. В её глазах стояли слёзы. – Какой кошмар! Какой ужас! Примите мои самые искренние соболезнования. Мы так дружили с Кариночкой, так дружили, – обратилась она к Олегу.

– Вы с ней уже давно не дружили, – очень резко сказала Дарина, оттолкнув от себя девушку. – Элен, что ты здесь делаешь?

– Для дачи показаний пришла.

– С чего бы вдруг следователю тебя вызывать? – Дарина сощурила глаза.