Кара небесная, или Стикс-2

…В дверь настойчиво звонили. Еще раз и еще… «Сашка, что ли?» – подумала она и в прихожей перед зеркалом подкрасила губы.

– Руслан? Ты?!!

– Не ждала?

– Я думала, ты в роддоме у жены.

– Что мне там, поселиться? Сама же сказала: заходи.

– Когда сказала?

– По телефону. Не помнишь?

Олеся отступила в прихожую, он вошел, но на пороге споткнулся, оперся рукой о стену:

– Спокойно.

– Да ты пьян в стельку! – ахнула Леся. – А я думала, врут люди! Будто ты, как только Ванька снова сгинул, запил!

– Могу пить, могу и не пить, – пробормотал он. – А ну-ка…

Подвинув ее плечом, Свистунов ввалился в комнату и со стуком опустил на стол бутылку водки, после чего уселся на диван.

– Ну, нет! – возмутилась она. – Здесь ты пить не будешь!

– Эт-та еще почему?

– Потому что не будешь! Ты за этим пришел?

– Нет. Выходи за меня замуж.

– Спятил! У тебя жена родила! Давай катись отсюда!

– Я ведь зна-аю, почему ты из прокуратуры уволилась, – пьяно погрозил ей пальцем Руслан. – Потому что, как я, тебя никто не знает. Я все понял, потому и…

– Догадливый, мент, – прошипела она. – Ты потому такой смелый, что Ваньки нет. Ты при нем порог этого дома боялся переступить. А теперь, выходит, осмелел?

– Ты думаешь, я его боялся? – прищурился Руслан.

– Да какое там! Просто он тебе был дороже всех баб на свете. Все, кончилась дружба? А если он вернется?

– Нет, – тихо сказал Руслан. – Он не вернется.

– Что ты знаешь? Где он? Я сама хотела с тобой поговорить, но вижу, ты лыка не вяжешь.

– Я в п-порядке.

– Иди спать, Руслан.

– Иду. – И он растянулся на диване.

– О господи! Как я людям в глаза-то буду смотреть! Мало мне было стыда! Руслан!

В дверь снова звонили. Свистунов поднял голову:

– Кто это?

– Любовник!

Он резко сел на диване:

– Так. Успела уже.

– У тебя на меня какие-то права? Мы десять лет как расстались! Я имею право на личную жизнь! Ты и сам женат! Двигай к двери. И чтоб никакого цирка, понял?

– Есть. Без цирка.

Руслан поднялся с дивана, взгляд у него был ясный и трезвый. «Комедиант!» Она метнулась в прихожую. На пороге стоял Саша с букетом цветов. Роскошные розы.

– Привет. Это тебе. – Он протянул букет.

– Спасибо. Какие красивые! Входи.

– Минуточку.

Ее вдруг взяли за плечо и резко дернули назад. Из-за спины выступил Руслан:

– Товарищ, по какому праву дарим женщине розы?

– Руслан! Я тебе что сказала?!

– Это еще кто? – оторопел Саша.

– Я тебе сейчас представлюсь.

Руслан почти без замаха ударил менеджера по персоналу в челюсть и левой добавил в сплетение. Саша рухнул на бетонный пол, Леся ахнула и закрыла лицо розами.

– Это без цирка, – зло сказал Свистунов. – Как обещал. Бывай, Олеся Владимировна! Счастья тебе. В личной жизни. – И, насвистывая, побежал вниз по лестнице.

Саша закашлялся и поднялся с пола. Спросил, сплевывая кровь:

– У тебя что, в любовниках сборная города по боксу?

– Это не любовник.

– А кто?

– Жених. Бывший.

– И тоже мент?

– Да.

– Бывает. Роковая ты женщина, Олеся… как он сказал? Владимировна? Ты бы разобралась с правоохранительными органами, кто тебе кто. Я, собственно, поговорить приехал. Больше в квартире никого нет? Еще одного бывшего? – с опаской спросил он.

– Нет. О господи! Входи. – Она посторонилась. – У тебя опять на лице кровь! Извини. Ради бога, извини. Он же пьяный в стельку!

– Если он пьяный так бьет, трезвого его надо в сборную страны брать.

– Трезвый он смирный. И веселый. Ты Мукаева не знаешь. То есть знаешь. Что я говорю! Ну, Свисток! Получишь ты у меня!

– Вот, кстати! О нем я и приехал поговорить. О следователе Мукаеве. О! И бутылка на столе! Как кстати!

– Я сейчас закусить соберу. Ну, Свисток! – бормотала она, несясь на кухню. – Так я никогда замуж не выйду! Ну, погоди у меня!

Она загремела тарелками. Одна упала на пол и разбилась.

– Да что ж это такое?! – ахнула Леся. – Что сегодня за день такой?!

– На счастье.

Саша стоял на пороге, трогая разбитую губу. И добавил:

– Не суетись. Ночь будет долгой. Ты готова?

– К чему?

– Мне показалось, что ты и следователь… Или показалось?

– Говори: что случилось?

Он придвинул табурет, сел и сказал:

– Короче. Пока навел справки, выяснил адрес… Мы ему продукты на дом доставляли. Иногда. В общем, пробил по базе и все узнал. Но опоздал. Коттедж-то его сгорел!

– Какой коттедж?

– Под Москвой. Я тебе говорил. Что касается блондинки…

Она вздрогнула:

– Ольги?

– Ну да. Ольги. Она переехала к генеральному директору фирмы «АРА». В тот же день. У него дисконтная карта в нашем супермаркете, у Ладошкина. Скупердяй, каких мало. Но зато в базе все есть: фамилия, имя, адрес, телефон, год рождения. Полная информация. Мы на таких клиентов досье собираем. Деньги у него имеются. Это хорошо. Значит, и у нее есть. Теперь о плохом. В сгоревшем доме нашли труп.

– Чей? – Она без сил опустилась на стул.

– Похоже, что его. Следователя Мукаева.

– Ох!

– Только он жил там под именем Ивана Александровича Саранского.

– Как так? Не понимаю…

– Я тоже не понимаю. Может, у него был брат-близнец?

– Какой еще брат? Я хорошо знаю его мать. Ваня – единственный сын.

– Не было, значит? Ну, тогда он жил двойной жизнью. Хотя я не понимаю: как он успевал?

– Выходит, он умер?

– Выходит, что так.

– Ох!

Она зарыдала. Саша подошел, положил руку на плечо:

– Погоди. Ты же мне сама говорила: все кончено. Помнишь? Что ты его теперь ненавидишь. Ну? Помнишь?

– Ваня, Ваня… Как же так? За что мне это? Значит, не вернется больше… Как же так?

– Погоди, я выпить принесу.

– Мне лучше водички.

Она все не могла успокоиться. Ведь оплакала уже однажды, в конце апреля. А все равно болит. Выходит, Руслан правду сказал. Он больше не вернется. Не за этим ли приходил? Потому и пьет. Друга потерял. Саша пытался ее успокоить:

– Ну, что ты от него хорошего видала? То бросал, то возвращался. А любовнице бриллианты дарил, машину. Зато теперь можно поживиться. О себе надо думать.

– Что думать?

– У него наверняка остались деньги. Припрятал на черный день. У любовницы.

Она перестала плакать:

– Ты что, шантажировать ее собрался?

– Сначала просто поговорить. Кое-какую информацию я уже собрал. Она приехала в Москву из Хабаровска, лет десять назад. Работала моделью, но крупных контрактов так и не заключила. Пришли юные девочки, подвинули ее, а потом и вовсе задвинули. В этом бизнесе чем раньше начнешь, тем лучше и дороже. Она поспешила родиться. Но зато подцепила Саранского. На юге во время отдыха.

– Это когда он с Зоей, что ли, отдыхал? По путевке?

– Зоя – это…

– Жена.

– Значит, есть еще и жена. Но деньги у любовницы, я уверен. Та еще штучка.

– Расскажи мне об Ольге. Я знаю, что мы с ней до странности похожи.

– Это правда. Я этого Мукаева тем более не понимаю. Иметь в любовницах двух одинаковых женщин, одну по месту работы, в родном городе, а другую…

– Зато я все понимаю! – взвилась она. – А я-то, дура, в Р-ске искала! Ей, значит, все, а мне ничего! Узнаю Мукаева!

– Вот это уже слова разумного человека, – с удовлетворением сказал Саша. – Вспомни, как тебя обидели.

– Теперь я понимаю… – Слезы окончательно высохли. – Понимаю, к чему были эти разговоры. О казино, ресторанах, «Мерседесе» и больших деньгах!

– Значит, у него было много денег? – жадно спросил Саша.

– Надо думать! Вот с кем он меня перепутал! Господи! Какая же я была дура!

– Умница. Вот теперь умница. Нам надо решить, как до этих денег добраться.

– Знаешь, я боюсь.

– Чего?

– Не знаю. У меня странное чувство. Мне туда нельзя.

– Куда нельзя?

– К ней.

– Не говори ерунды, – отмахнулся Саша. – Подумаешь, похожи! Мало ли на свете похожих людей? Короче, я буду говорить, а ты слушай…