Кара небесная, или Стикс-2

Она все вспомнила на аэродроме, когда садилась в самолет. Как позавидовала богачке, так на нее похожей, приезжающей в супермаркет на шикарной машине и, по слухам, собирающейся замуж за генерального директора фирмы. Как захотела поменяться с ней местами. А Сашка подлил масла в огонь. «О себе надо думать, о своем будущем». Вместе они это и придумали. Напасть на Ольгу, задушить ее и устроить пожар в сауне. Потом занять ее место, а все будут думать, что погибла кассирша из супермаркета. Таким образом они хотели добраться до денег следователя Мукаева.

– Ох, у нас ничего не получится! – твердила она.

– Все получится, – уговаривал Сашка.

Убить, значит. Ну, что ж… Она и не представляла, что можно так сильно ненавидеть кого-то. Даже изменника Мукаева прощала. Но видеть эту гадину не могла. Это было сильнее ее. Ненависть затопляла, аж в глазах темнело. Сама не понимала: что происходит? Мало того что не могла видеть Ольгу. Все время представляла, как ее убивает. Шептала: «Так не должно быть. Нас не должно быть двое». Ребенок у нее в животе этого не хотел. Она уволилась из прокуратуры, как только поняла, что беременна. Все сразу поймут, от кого. Пойдут сплетни, пересуды, косые взгляды. А случилось все в тот апрельский день, когда впервые исчез Ванька Мукаев. Расслабилась, размякла. Жениться ведь обещал!

Десять лет ждала. А когда желанная и столько лет ожидаемая беременность наступила, растерялась. Потому что Мукаев опять исчез. И что теперь делать? Мать-одиночка? Соломенная вдова? Теперь от него ни помощи, ни поддержки. Как жить, на что жить? Ради ребенка она и решилась. На деньги позарилась.

К ее удивлению, Ольга сама искала сближения. Сама придумала поездку в сауну. Происходило что-то непонятное. Словно соперница искала смерти. Вроде как напрашивалась.

– Я отвлеку ее жениха, – сказал Сашка. – Зубы ему заговорю. Задержу его в комнате отдыха. А ты действуй.

– Ох! Я не смогу!

– Сможешь.

Она и сама удивилась. Как же легко все вышло! Только зашла в сауну и присела на полок, появилась Ольга. А ведь она, Леся, хотела уже идти в соседнюю, к ней, под предлогом, что здесь слишком душно. Сама пришла! В руке – мокрое полотенце. Замахала им, сказав:

– Ох! Жарко тут!

– Да, жарковато.

Посмотрела на нее, и ненависть затопила.

– Вы не возражаете, если я с вами посижу в вашей сауне? – спросила Ольга. – У нас прохладно, а я попариться люблю.

– Да мне-то что? Сиди. Места хватает.

– Ваши, я слышала, за пивом послали. Гуляют.

– Да, гудят.

– Вы не возражаете, если я плесну на каменку эфирного масла? Для духу. Это лаванда. У меня с собой пузырек.

– Да как хотите, – пожала она плечами.

Ольга открыла пробку и, нагнувшись над каменкой, закрыла лицо полотенцем, оправдываясь:

– Жаром пышет.

После чего раздалось шипение, и от раскаленной каменки пошел пар. Леся же кошкой прыгнула на соперницу и сжала пальцами ее горло. Та вскрикнула, попыталась защититься, влажное полотенце упало на пол. Дальнейшее Леся помнила смутно. Вроде бы между ними была борьба, в глазах отчего-то потемнело. Потом Ольга коснулась щекой раскаленного железа и страшно закричала. Она же, теряя сознание, разжала руки. Очнулась уже в больнице. В памяти провал. Как, что, зачем?

Вроде бы рыжий, что приходит в больницу, давний знакомый. Смотрит ласково и все время спрашивает:

– Что ты хочешь? Как ты хочешь?

Она инстинктивно хотела только одного: уехать. Подальше отсюда, подальше от кошмара. От сплетен, от скучной, серой провинциальной жизни. В Р-ске ее ничего хорошего не ждет. Только проблемы. Мать, как узнала, придя в больницу, о беременности, начала ругаться и плакать. Сбережения, мол, небольшие, а скоро дочь и работы лишится. Кто будет ей оплачивать декретный отпуск? И проживешь разве на такие гроши без мужа, без материальной поддержки? Она только и смогла сказать: «Уйди!» Зачем каждый раз напоминать, что ситуация безнадежна? Куда ни кинь, везде клин. Надо же – в больницу попала. А в памяти провал.

…А ведь она готовилась. Присматривалась к богачке, изучала ее привычки, отметила сигареты с ментолом, маникюр с педикюром. И Сашка обещал: помогу, подскажу, буду рядом. А ты со мной поделишься. Так увлеклась, что в больнице, после того как очнулась, первое, что пришло в голову, было: я Ольга. Ведь готовилась ее заменить. В голове был туман, временами и сама не понимала, кто она. О кассе в супермаркете думала с ненавистью, иногда казалось, что жила раньше красиво, деньги тратила легко, одевалась, как королева. «Как меня зовут? Ольга? Похоже, что так».

И только здесь, на аэродроме, вспомнила все. Ну, почти все. И испугалась. Главное, вспомнила, кто она. Ведь они же увозят Ольгу Маркину, не Тимофееву Олесю! Что делать? Зачем ей уезжать?

Значит, надо. Не в Р-ск же возвращаться? Нет, только не в Р-ск!

– Как вы себя чувствуете?

Этот человек приходил к ней в больницу, представился частным детективом. Он же увез ее из Первомайского и сейчас доставил на аэродром. Никакой регистрации она не проходила, багаж тоже не досматривали. Да и нет при ней никаких вещей. А он ничего, симпатичный. Сыщик, значит. Попыталась улыбнуться: