Кто-то следует за мной в течение последних нескольких секунд. И теперь, на перекрестке, я замечаю еще больше парней, один впереди, двое позади. Я зажата между ними. Я смотрю на того, кто стоит передо мной. Медленные, неуверенные шаги. Лениво висящие руки. Слегка наклоненная голова. Глаза немного блуждают. Этот парень охренительно обдолбан. Я бросаю взгляд на остальных троих и вижу, что они не очень отличаются от первого.
– Ну, не могу сказать, что не предупреждала вас.
Они бросаются на меня одновременно, очевидно, что все это спланировано заранее. Я лезу в карман куртки, вытаскивая оттуда нож семь дюймов длиной. Вздыхаю перед началом представления.
– Ну, думаю, это хорошее лекарство от скуки. Вы хотите кайфа? Ладно. Мы все сегодня ночью получим свой кайф.
Может, они хотели быстро потрахаться. Может, хотели наличных на дозу. Может, им просто хотелось проломить несколько черепов. Грубо с моей стороны отказывать в предложении. По крайней мере, ненадолго я могу расслабиться, стать той, кем Шики хотел меня видеть, и потерять себя в момент кайфа.
Видя свою цель, они ускоряют шаг.
Второе расследование убийства – 2
Девятое февраля.
Дождь прекратился прошлой ночью, и город снова приветствует свет дня, пусть и отфильтрованный облачно-серым навесом, который дождь оставил в качестве прощального подарка. Я не спал до поздней ночи, выискивая улики на местах преступлений, и так устал, что решил не идти домой, а остаться у моего старого школьного друга Гакуто, до которого мне было ближе. Хорошо, что он так легко ко всему привыкает. Даже сейчас, несмотря на недостаток сна, я не могу стряхнуть с себя традицию просыпаться с первыми лучами солнца, и, не имея иного занятия, я смотрю из окна на рассвет, медленно наползающий на город.
– Ты сегодня рано. Может, ты ждешь, что я приготовлю тебе завтрак?
Это Гакуто, проснулся и протирает глаза. Конечно, я откажусь от его вежливого предложения.
– Только в твоих самых странных снах. Кроме того, у тебя в холодильнике все равно пусто. Я не могу творить чудеса, знаешь ли.
– Ха, остер, как всегда, Микия. Время ломиться к соседям в поисках еды, – заключает он с зевком. Я смотрю, как он встает, чешет голову и смотрит на меня секунду, прежде чем скорчить мину разочарования. Потом, все еще сонный, он тянется к двери и снова медленно оглядывает меня, его глаза выглядят так, словно он только что увидел привидение.
– Ты в курсе, насколько ты сейчас бледный? – говорит он мне. – С тобой точно все нормально?
Хмурясь, я осматриваю себя в зеркале. Он прав. Я мертвенно бледен, как кукла.
– Не волнуйся. Пройдет со временем. Кислота действует от четырех до шести часов. Могу словить галлюцинации и случайную синестезию. Должно быть интересно.
– Однажды твое любопытство сведет тебя в могилу.
– Ну, пока не свело.
– Поживем – увидим, – улыбается он.
– Так ты настолько любопытен, что пробуешь то, чем промышляют в закоулках в эти дни, – говорит он, осматривая остатки моей прошлой дозы. Несколько неиспользованных марок раскиданы по его столу. Я киваю.
– Траву можешь выкинуть. Кислоту… ну, я с ней закончил, так что можешь оставить, если хочешь. Она не вызывает привыкания, если ты хочешь об этом знать, и это определенно веселее жалких пародий на парки развлечений, которые у нас тут есть.
Я хватаю пальто, спешно брошенное прошлой ночью на кровать, и быстро надеваю его. Сейчас семь утра, и город только начинает дышать. Я больше не могу прохлаждаться.
– Уже уходишь? Посиди еще, дружище. Ты даже стоять пока не можешь, не то что ходить, – говорит Гакуто.
– Не могу. Должен кое-что выяснить, – отвечаю я, удивленный тем, насколько слабо и хрипло звучит мой голос.
– Да ну? Что же?
Я указываю на телевизор.
– Посмотрел утренние новости. Похоже, прошлой ночью за отелем любви «Павильон»…
– Тот с высокими ценами для ублюдочных белых воротничков? – спрашивает Гакуто, перебивая меня.
– Да-да. Похоже, смертоносное чудовище прикончило несколько человек в аллее за ним. В этот раз получилось иначе. В новостях говорят, что жертвами стали четыре человека.