Кара Тель

Мои руки легли на шею Рикардо. Только там я касалась кожи ладонями. Сила рваными толчками полилась через пальцы.

Успокоить.

Усыпить.

Остановить.

Рикардо. Разговор

Птичка.

Какая же она маленькая. Нахохлившаяся. Опечаленная.

Так и хочется слегка стукнуть по носу, чтобы не задирала его вверх. А все почему? Потому что обиделась.

И что я такого сказал?

Всего лишь констатировал факт — не следовало мне мешать душить императора.

- Могли бы поставить в известность заранее, - птичка прервала обет молчания, сверкнув глазищами в половину лица.

- Не мог. Не имел права. Тогда операция по поимке преступников мирового масштаба сорвалась, - объяснял терпеливо, насколько мог. Стараясь при этом держать себя в руках, хотя на самом деле хотелось сорваться с места и заключить Тельму в объятья. Прижать сильно-сильно. И целовать так, чтобы до последнего вздоха. Ну или оргазма. Одного на двоих.

Демон заметно приободрился, приняв целиком и полностью мое желание. Даже подначивать начал, мол, чего ждать, хватай сейчас, целуй и все такое. Работа подождет. Если бы не она, то так и сделал бы, а то приходилось держать себя в руках. Стоически терпеть и ждать подходящего момента, как тогда, на балу.

- Значит, все произошедшее было тщательно спланированной операцией? - птичка не сводила с меня глаз, стараясь прочитать что-то в моем лице, лишь одной ей известное.

- Ну, да. Я давно подозревал, что в империи действует ранее не установленная сила, мутящая воду. То здесь, то там происходили недоразумения (это я еще мягко сказал), случающиеся буквально на пустом месте. Как мне докладывали помощники, ничего не предвещало, например, столкновений рабочих с администрацией, и вдруг забастовка. Или хуже того, бунт со всеми вытекающими последствиями. Вплоть до человеческих жертв. Либо же, допустим, оператор в порту, имеющий не один десяток лет опыта по перестановке грузов, ни с того, ни с сего начинал вести себя как зеленый стажер. Только по предварительным данным из-за ошибок одного из операторов козлового погрузчика встал целый порт, а все потому что с огромной высоты упал и разбился чрезвычайно ядовитый груз. Пострадали люди. Много людей. И таких случаев было достаточно, чтобы посчитать их звеньями одной цепи.

- Действовала сплоченная банда?

- Да, - подтвердил. - Только не сразу это понял. Поскольку удары случались хаотично, без какой-либо логической последовательности.

- А когда вы поняли, что главная цель злоумышленников — император?

- Надо признаться, что не сразу. Посчитал себя центральной фигурой, - пришлось признаться в заблуждении, владевшем мною некоторое время.

- Но это же так и было на самом деле. Против вас все затевалось. Меня разыграли втемную. До сих пор мурашки по коже ползают, как вспомню насколько виртуозно подтолкнули к знакомству. Я до этого никогда не совершала подобных аморальных поступков. И вдруг начала навязываться совершенно незнакомому мужчине, - птичка опустила голову настолько низко, что не мог видеть ее лица.

Стеснялась? Сожалела? Или попросту кляла судьбу за несправедливость?

- А я этому даже рад. Не будь происков врагов, я бы с тобой не познакомился и не..., -смелости озвучить собственные чувства все же не хватило, застеснялся. Как желторотый юнец не смог признаться. Посчитав время не совсем подходящим.

Птичка и без того расстроена. Чувствует свою вину.

- И я не попыталась бы вас убить, - закончила она мое предложение по-своему.

- Это не важно, - отмахнулся. - Все обошлось же хорошо.

Я не понимал почему она до сих пор сожалеет по поводу покушения. Я же ей все простил. Никаких обвинений в адрес птички не выдвигал.

- Важно. Важно. Даже очень, - запротестовала. - Хуже нет быть марионеткой в чужих руках, - последнее она произнесла с явной злобой.

- Не переживай ты так. Я жив. Здоров. С твоей, между прочим, помощью, так что ничего непоправимого не произошло.

Лечение Тельмы на самом деле вернуло мне полноценную жизнь. Яд в организме, оказавшись нейтрализованным, со временем вывелся естественным путем. Целитель его императорского величества лишь руками разводил, не понимая как такое могло случиться. На его памяти это первый подобный случай.

- Моя честь растоптана и все из-за каких-то уродов, посчитавших себя вправе решать кому жить, а кому умереть, - я не понимал почему Тельма реагирует подобным образом.

Злится. Нервничает. Не находит себе места.

Ведь все разрешилось лучшим образом.

Враги схвачены и сидят в темницах, ожидая своего часа. Император жив. Мировой уклад не нарушен. А мелкие неприятности, как то недовольство рабочих или покушения на мою жизнь, случаются настолько часто, что о них не стоит и волноваться.

А она плачет.

Почему плачет?

Тельма. Прочь сомнения

Он никогда меня не полюбит.

Он меня только использует. Если бы не операция по поимке преступников, то ничего бы не было. Ни доброты. Ни нежности. Ни красивых слов, а тем более жестов. Ни объявления своей женщиной. Ничего.

Внутри меня разверзалась огромная воронка отчаянья.