Карабах – горы зовут нас

Монотонный голос Ляхова несся из глубины кафедры: — «Цель любой войны — достижение мира, хотя все политики в мире прекрасно понимают, что война— это трагедия, крах, крушение цивилизации. В любой обстановке командир должен оставаться спокойным и уверенным в своем решении. Внезапность атакующих действий можно достичь — сохранением в тайне подхода войск, решительностью нападения, упреждением ударов, умелым использованием условий местности, действуя уверенно и инициативно. Для разгрома противника и достижения победы над врагом необходимо — тщательная организация разведки. Умелое использование преимущества внезапности, избегая шаблонности и инициативы»

— Дорогой ты мой Владимир Алексеевич, где здесь войска, какая может быть организована разведка, когда у тебя нет армии, нет даже тактического подразделения, есть только люди, с оружием в руках и нет у них даже желания побеждать. Просто они хотят, чтобы поскорее все закончилось. Вот этих «воинов» мне нужно спасти, вырвать из этого котла, но как это сделать? Здесь не действуют законы и теории тактики, которые ты старался вразумить нам в своих лекциях.

«Недостаточный резерв внушает — неуверенность. При неясности обстановки важным, а при определенных условиях и единственным средством повышения чувства уверенности является четко сформулированный замысел, соответствующее ему оперативное построение войск и твердая воля к осуществлению принятого решения. Формулируя замысел, командир определяет основную линию своих действий, если даже исходный пункт очень часто и не имеет прочной опоры» — вот, дорогой мой друг, Ляхов, только это мне сейчас и надо.

Полковник теперь понял, почему вдруг всплыла в мыслях именно эта лекция. Он придавил окурок сигареты, которым обжег пальцы, повернувшись к сидящим офицерам, спокойно сказал:

— Исходя из сложившейся обстановки, я принял решение перейти к круговой обороне. С утра начинаем стягивать войска вокруг Атерка. Прошу всех к карте. Полковник достал из командирской сумки сложенную рабочую карту, которую ему еще утром передал капитан Агаев, офицер оперативного отдела бригады.

«Решение — это волевой акт командира. Как в наступлении, так и в обороне целесообразно и необходимо установить, какие действия противника могли бы оказаться наиболее опасными для успешного осуществления замысла», — гласит боевой устав.

В этих условиях только своей железной волей полковник должен был внушить всем командирам веру в успех.

Об общей опасности, которая нависла над окруженными подразделениями он не стал рассказывать, так как прекрасно знал еще по боям в городе Шуше, что в тяжелой обстановке командир никогда не должен делиться своими опасениями с подчиненными, ибо это отрицательно сказывается на их уверенности в силе и авторитете их командира.

Определив задачу каждому офицеру, полковник приказал отдыхать, а сам, взяв фонарик, вышел из машины и направился к ближайшему дому, где разместился начальник тыла бригады.

В подвале разрушенного дома горела переносная лампа, закрепленная на стенке. На середине подвала стоял ящик, на котором оставались остатки холодного ужина — половина луковицы, крошки хлеба и миска с кашей. Полковник оглядел комнату и увидел в углу на соломе спящих людей. Освещая себе путь, он приблизился к ним, и в одном из них узнал заместителя по тылу Юсифа Мирзоева. Он спал, укрывшись рваным солдатским матрацем, подтянув коленки к самому подбородку. Он бормотал что-то во сне, при этом мотал головой из стороны в сторону. Полковник осторожно похлопал его по плечу. Юсиф моментально вскочил, и потянулся за висящим у него на ремне пистолетом.

— Юсиф тихо, это я, — шепотом сказал полковник. Надо поговорить.

Глаза Мирзоева уже привыкли к темноте, и он узнал вошедшего командира.

Он быстро вытащил из-под матраца шапку— ушанку, нахлобучил ее на голову.

Полковник пошел к выходу, приглашая следовать за ним. Они вышли во двор, тишину ночи прорезали далекие отзвуки выстрелов, эхом разносившиеся по горам.

Где-то левее от них, шел бой. Посмотрев в сторону Умудлы, полковник понял, что отряды 123 полка уже вступили в перестрелку с десантом. Надо было торопиться.

— Вот что, Юсиф, слушай меня внимательно и вопросов не задавай. Завтра, продукты не раздавать, скажешь старшинам, что подвезут после обеда, пусть накормят своих солдат имеющимися запасами. Сам соберешь остатки продуктов в мешки и к 10 часам доложишь, что у нас имеется в наличии. Понял?

— Так точно, товарищ полковник. Только это, у старшин уже двое суток как ничего не осталось. Они мне сегодня уже докладывали. А у нас я и так знаю. Хлеба нет, картошки осталось 52 кг, да вермишель 30 кг, есть еще жир. Вот и все. На 350 солдат и офицеров.

— Юсиф, я прошу тебя никому ничего не выдавать. Это приказ.

— Товарищ полковник, голос Мирзоева дрожал, — значит, мы в окружении, да? Продуктов уже пять суток как не подвозят.