Карабах – горы зовут нас

— Ты тут посиди немного, я пойду, проверю, что там. Нам надо на ту сторону перебраться. Пленник хотел что-то сказать, но сил у него даже на это не осталось, и он просто кивнул головой, соглашаясь со своим напарником. Девушка тихонько встала и так же тихо растворилась в густом тумане. Пленник не в силах стоять, медленно опустился на траву. Его голова еще не успела коснуться земли, а он уже спал крепким сном. Когда он проснулся, заря лишь занималась. Воздух над горами стал немного жиже, как-то посерел. Из-за серой пелены сперва стали появляться белые вершины гор, а потом и черные пятна лесов. В нескольких метрах от него, прислонившись спиной к дереву, сидела его спасительница.

— Проснулся? — тихо спросила она. Потом достала из-за пазухи дождевика сверток и стала раскладывать его на земле. Небольшой каравай хлеба, несколько головок луковиц и в спичечном коробке, соль, вот все, что лежало на тряпочке. Девушка отломила кусок хлеба, густо посыпала его солью, и положив луковицу сверху, протянула пленнику. Тот осторожно взял угощение, даже забыв поблагодарить. Вкус хлеба живо напомнил уже забытые станицы его прошлой жизни. Он отбросил всю свою воспитанность, не стесняясь, стал жадно откусывать от хлеба, который держал двумя руками, боясь проронить хоть бы крошку с бесценного дара. Совсем рассвело: еще немножко и должно было показаться солнце из-за хребта. В шестом часу туман еще держался устойчиво.

Девушка колебалась — идти дальше или подождать еще. Вечером, спускаясь к дороге, она хорошо запомнила маршрут, и теперь только оставалось решиться на самый длинный переход, пока не стемнеет. Она смотрела на ноги пленника и не решалась дать команду на подъем. Пленник сидел, как затравленный зверь, и спешно проглатывал большие куски хлеба, с горькой луковицей, будто боялся, что кто-то сейчас подойдет и отнимет драгоценное лакомство.

Постоянное одиночество, тоска по близким и родным сделали его угрюмым, замкнутым и диким. От людей он получал только унижение и побои. За последний год он постарел и теперь никто уже не мог сказать, что этому человеку всего 28 лет. Глаза его были тусклыми, какие то бесцветные, с глубокой скорбью. Пленника, похоже, ничто не радовало, ни восход солнца, когда лес и горы блестели миллионами капель ночного дождя, ни лучи еще теплового солнца в полдень, когда смолкает пение птиц и мир делается чуточку светлее. Радость жизни исчезла для него с того момента, как он попал в плен. Каждый раз, оставаясь ночью один, он не знал, что будет завтра, и боялся этого завтра.

Он закончил кушать, аккуратно собрал крошки в ладошку и положил в рот и только потом взглянул на спутницу. Она поняла все без слов. Молча подошла к нему, помогла встать, взяв его за пояс, медленно повела к спуску.

Туман стоял неподвижный и плотный, как пелена. Надо отдать должное проводнице: она не испугалась и спокойно шла вниз, увлекая своего спутника, зная, что ущелье приведет их к ручью, а там и к заветному городу. По одной ей известной примете, она вдруг свернула с тропы и полезла в горы, наверное, рассчитывая выбраться из тумана и оглядеться с вершины. Перевалив поперечный хребет, они пошли дальше по каменному склону и до вечера прошли километров пять — семь. Пленник окончательно обтрепал брюки, разорвал обувь, вымазался в глине и весь промок, но держался, благодаря своей спутнице.

Вечерело. Надо было подумать об отдыхе. В белых скалах нашли небольшую пещеру и решили остановиться там. Натаскали веток и хвойных лапников, развели костер. От посторонних глаз свет костра скрывал густой лес. Прошло немного времени и стало тепло. Нестерпимо хотелось кушать, и чтобы как-то унять чувство голода, пленник спросил:

— Как тебя зовут?

— А тебе, зачем знать?

— Да так, на том свете попрошу бога, чтобы сделал тебя счастливой и богатой, за то, что ты делаешь для меня.

— Ты думаешь, мне тебя жалко, да? Ничуть. Если бы ты мне попался на прицел там, — она махнула, куда-то в сторону, — не задумываясь, всадила бы пулю тебе в лоб. Она надолго замолчала, собираясь с мыслями. Пленник заговорил первым.

— Если не секрет, скажи, почему ты помогаешь мне, рискуя своей жизнью? Услышав вопрос, девушка вздрогнула, но отвечать не стала. Тепло костра убаюкивало. Глаза пленника стали слипаться, когда вдруг она заговорила.

— Вчера я, когда ходила искать дорогу, то в деревне узнала, что нас ищут. Везде расставлены посты. По следам идут несколько поисковых групп, так что рассиживаться, у нас нет времени, если хотим дойти до Степанакерта.

— А зачем нам Степанакерт?

— Там Международная организация Красного креста, там твое спасение. В Карабахе они занимаются вопросами пленных. Кого, говорят, найдут, забирают к себе и помогают вернуться домой. Если не дойдем до них, и нас поймают, то наверняка убьют. Она сознательно не говорила кто, потому что и так было все понятно. Подбросив веток в костер, девушка глубоко вздохнула и заговорила тихим голосом.