Карабарчик. Повесть

Выбравшись на гребень горы, друзья, прячась за деревья, побежали. Часа через два добрались до жилья.

- А ты не заметил, Кирик, жерди у костра?

- Да, видел. И жерди и отесанные колья.

- Зачем они Чугунному?

- Должно быть, Зотников что-то затевает. Неспроста Иван здесь. Надо посмотреть. Сходим завтра?

На следующий день, забравшись на противоположную скалу, они стали наблюдать за Чугунным.

Иван с остервенением вбивал колья в землю, огораживая небольшую площадку. Один конец ее упирался в скалу, второй вел к горе, постепенно суживаясь. Изгородь представляла собой треугольник с узким открытым пролетом по дну ущелья.

- Готовит загон дли лошадей, - догадался Кирик.

Янька молча кивнул головой.

- Загонит чужих лошадей и будут ставить свое тавро. Воры! - Кирик с возмущением плюнул.

Ребята вернулись к избушке.

Назавтра, захватив ружье и Делбека, мальчики с утра заняли наблюдательный пост на гребне горы. Зотниковский работник был не один: на привязи стояли три оседланные лошади. Вскоре показался Чугунный. Он нес на плечах походную кузницу. За ним шагал алтаец. Приглядевшись к нему, Кирик узнал Яжная. Лица третьего не было видно. Но, когда он подошел к изгороди, ребята узнали своего злейшего врага - Евстигнея.

- Отсюда кони не уйдут. Надо только гнать их без передышки. Где сейчас табун? - обратился он к Яжнаю.

- Чей?

Евстигней выругался.

- Да не все ли нам равно, чей? Лишь бы были кони, а тавро поставить мы сумеем… Так ведь, Ваня? - спросил он своего подручного.

- Правильно. Наше клеймо - наши и кони, - ухмыльнулся Чугунный и стал налаживать кузницу: нагреб из костра углей в горн и, присоединив мех, нажал ногой на педаль треноги.

Рассыпаясь веером, полетели искры. Чугунный сунул в угли железное тавро. Раскалив докрасна, приложил его к свежеотесанной жерди. Вынул из мешка второе тавро и, проделав с ним то же самое, спрятал оба тавра у лиственницы, забросав их травой.

Вскочив на коней, все трое скрылись из виду.

Подождав немного, Кирик и Янька поспешно спустились с горы и подошли к изгороди.

На одной из жердей крупными буквами было выжжено «Е» и «З» - тавро Евстигнея Зотникова; ниже стояла буква «Я» - знак Яжная.

Друзья молча посмотрели друг на друга.

- Понял? - после короткого молчания спросил Кирик. - Они сейчас ищут по тайге табун алтайских лошадей и пригонят его сюда для таврежки.

- Вот грабители! - воскликнул Янька.

- Мы вот что сейчас сделаем! - глаза Кирика заблестели. - Спрячем оба клейма.

Ребята разгребли траву, вытащили железные тавра, забросили их в кустарник и снова спрятались за скалой.

Огороженная площадка была видна, как на ладони. Ждать пришлось долго. Наконец, послышался топот приближающихся лошадей, и табун голов в пятнадцать стремительно влетел на площадку и заметался по загону. Не отставая, следом за табуном на рыжем жеребце вихрем пронесся Евстигней, и, спрыгнув на ходу с лошади, кинулся к пролету, и задернул жерди. Табун оказался в ловушке.

На взмыленных конях примчались Яжнай и Чугунный. Хлопая бичами, они сгрудили табун посередине загона. Это были молодые - до двух-трех лет, - сытые, не знавшие узды, полудикие кони. Их вожак храпел, бил копытами землю и злобно скалил зубы на суетившихся людей.

Кирик вздрогнул. Ему показалось, что табунный вожак - жеребец Темира: та же буланая масть, та же длинная челка и грива. Заныло сердце.

Яжнай размотал один конец аркана и набросил его на ближайшую лошадь. Брыкаясь, конь то поднимался на дыбы, то падал на землю, но чем сильнее он бился, тем туже стягивала веревка его шею.

- Неси тавро! - крикнул Евстигней Ивану.

Топая, как медведь, Иван направился к, лиственнице. Пошарил рукой в траве и раскрыл в изумлении глаза. Тавра не было.

- Ну, что ты там возишься? - крикнул Зотников.

- Тавров нет, - прохрипел Чугунный простуженным голосом.

- Как нет? Обоих? - встревоженный Зотников подошел к Ивану.

- Обоих, - подтвердил тот и заскреб затылок.

- Что за оказия! - пробормотал Зотников и оглянулся воровски. - Яжнай, пойди-ка сюда! Тавра пропали.

Яжнай испуганно уставился своим единственным глазом на Зотникова.

- Ну просто диво берет, кто мог быть! Ежели алтайцы, то они бы разворотили загородку. - Евстигней трусливо оглянулся и зашагал по поляне. - Остается, пожалуй, одно: ехать в Тюдралу и заказывать новое тавро.

- А с лошадьми как? - спросил Чугунный.

- Ты оставайся здесь, карауль. К утру вернемся, - ответил хозяин.

Евстигней и Яжнай уехали. Сумрак сгущался. В ложбине стало темно. Иван развел костер и, изредка поглядывая на притихших лошадей, начал дремать.

Кирик зашептал на ухо Яньке:

- Надо выпустить из загона лошадей.

- А Чугунный?

- Подойдем к нему с двух сторон: ты с ружьем зайдешь с загона, а мы с Делбеком станем у пролета. Ты стреляй, а я сниму жердь и натравлю на лошадей собаку. Чугунный подумает, что на него напали беглые, ну и даст тягу.

Ребята спустились с горы. Кирик пополз к лошадям, а Янька с ружьем наготове осторожно направился к дремавшему у костра Ивану.

Прошло несколько минут. Раздался выстрел.

В тот же миг упала жердь и послышался свист.