Карабас

Генерал окинул нас взглядом и взяв под локоть важного мужчину что-то прошептал ему на ухо, потом они прошли пару шагов и вошли в кабинет, который генерал открыл своим ключом. Златозубого и официанта отправили на медицинское освидетельствование, а двоих дебоширов потом тихонько позвалв отдельный кабинет все тот же генерал. Настала моя очередь идти к следователям, мне не хотелось оставлять Женю одну в коридоре и я попросил двух молодых ребят в гражданском, которые вели опрос чтобы моя девушка зашла со мной. Они не возражали. Протокол составляли минут двадцать, на вопросы отвечала в основном Женя от моего имени, ее кстати как свидетеля так и не допросили, сказав, что материалов по делу и так предостаточно. Я спросил у следователей, что мне могут инкриминировать в данной ситуации и они объяснили мне , что все зависит в каком состоянии в дальнейшем окажется пострадавший Дмитрий. Если он будет жив-здоров, то может все и обойдется, а если травма повлечет увечье или смерть, то тогда в лучшем случае условный срок за превышение пределов необходимой самообороны, а в худшем можно и на зону загреметь года на три- четыре. Намразрешили идти домой до выяснения всех обстоятельств, но в кабинет вдруг ворвался тот самый солидный гражданин и заорал:

– Вы знаете кто я такой? Вы что отпускаете его ? мой сын лежит на операционном столе по вине этого поддонка!– он указал на меня пальцем:

– А вы его отпускаете? Олег Иванович, прикажите своим подчиненным задержать его, пусть в камере дожидается вынесения решения о мере пресечении!– не унимался, обращаясь к генералу, важный гражданин в кожаном плаще с норковым воротником. Дознаватели что-то промямлили про санкцию прокурора и отсутствие показаний к данной мере, но пропуск мне выписывать не стали. Через пару минут пришел полицейский в форме, и надев мне наручники скомандовал следовать за ним. Я подошел к своей девушке и сказал, чтобы она позвонила маме , а та вызвала такси и ехала сюда, чтобы по пути или около райотдела или дома ничего больше не случилось, потому что тех двоих не задержали, а выписали пропуска. Она заплакала, и поцеловав меня в щеку кивнула, я повернулся и попросил ребят в гражданском проследить на всякий случай, они сказали, что проследят.

Мы прошли с конвоиром по лестнице в подвал. Там с одной стороны был целый ряд камер, двери которых были открыты, что говорило о том, что все они пустые и ближайшую ночь я, скорее всего ,проведу в одиночестве. У меня забрали ремень и шнурки, ключи и телефон я тоже отдал на хранение полному рыжему капитану полиции, который по-ходу был тут главным . Потом сняли наручники и проводили к третьей с начала коридора камере.