Карабинер (СИ)

— Хочу уточнить. Какой смысл ты вкладываешь во фразу «я не могу иметь детей». — По мере такого как мои брови ползли вверх, а из глаз усиливался поток слёз, лицо Зейда бледнело всё сильнее. Впервые на моей памяти его смуглая кожа стала такой бледной, почти белой. Я не знала, что ему ответить. Не сразу поняла вопроса. — На-та… блядь!!!

Он зашипел глухо, оставляя синяки на моей коже. Его пальцы рефлекторно вцепились в меня. Я поняла лишь одно. Зейд не знал. Не знал. Не знал до этой минуты, что у меня не может быть детей.

Карабинер зажмурился, провел рукой по непослушным волосам, словно пытался собрать таким образом мысли воедино. На его лице застыла гримаса боли и отчаяния.

— Малышка… — Он сгрёб меня в охапку как ребёнка, притянул к себе. Я оказалась у него на руках, свернутая калачиком. Слёзы текли по щекам, вымазывая его рубашку. — Я нихуя не понимаю. До этого момента мне казалось, что тебе мерзко заводить ребёнка с таким человеком как я. Ты не хочешь детей ИМЕННО от меня. Ты просила засунуть тебя в тюрьму, лишь бы не быть со мной.

Зейд прижимал меня к себе. Я не помнила ничего из того, что говорила ему в ту ночь, когда в моей крови нашли наркотики, но потом я пыталась поговорить с ним. Но он не стал. Не хотел выслушать, не давал и слова вставить.

Всегда осведомленный Зейд так грубо ошибся?

Сердце Зейда глухо билось в груди, я слышала, как сбился ритм его сердцебиения, как сильно он взволнован. Но мне было не легче.

К собственному стыду, мне казалось, что он мало страдает. Недостаточно. Не испытывает и одной десятой из того, что чувствую я.

— Это моя ошибка. — Карабинер провёл языком по моей щеке, слизывая слезу. — Я виноват и тебе придумывать мне наказание. Прости…

От такого обилия ласки и извинений у меня закружилась голова. Казалось, что я точно во сне. Пусть слова сухие, речи не многословные, но Зейд признал свою вину и извинился.

— Любое? — Спрашиваю недоверчиво. — Даже, если я попрошу меня отпустить?

Встречаюсь с его безумным взглядом, хотелось бы узнать, что мужчина задумал. Мой вопрос ему не понравился.

— Отпустить тебя, наказать нас обоих… Это не моё наказание. — Ответ значил только одно. Зейд не отпустит меня, ничто не заставит его подарить мне свободу. Его любовь была синонимом одержимости.

— Тебе нужна семья и дети, я не смогу тебе этого дать. Рано или поздно, это станет причиной конфликта. Отпусти. Не мучай. Разве ты не понимаешь, как мне плохо рядом с тобой?

— До тебя, малыш, я не думал ни о семье, ни о детях. Без тебя ничто не будет иметь смысла. Разве это не очевидно? — Он запустил руку мне в волосы, оттянул голову и припал к солёным губам. — Я сделаю тебя счастливой. Обещаю.

— А как же твоя итальянка? — Его слова были несбыточными.

— У нас с ней контракт в сто пунктов. Можешь прочитать на досуге его, если хочешь, в нём есть пункт об отсутствии сексуальных связей.

— На стороне?

— Между нами. — Его губы тронула грустная улыбка. После признания Зейда мне стало значительно легче, у него ничего не было с итальянкой. Карабинер использовал девушку. И всё равно. Мужчина хладнокровно заключил контракт, не считаясь с моим чувствами, просто делал как удобнее для его карьеры и его самого. — Я покончу с ней сегодня же. Теперь в этом нет смысла.

— А какой был? — Спрашиваю, понимая ответ и так. Зейд проводит руками по спине, успокаивая глухие стенания, он не отвечает на риторический, повисший в воздухе вопрос.

Мы сидим так какое-то время. Я тихо плачу, Карабинер укачивает меня как ребёнка. Когда я успокаиваюсь, он укладывает меня обратно, накрывает одеялом и нежно целует в лоб.

— Тебе нужно поспать. Утром поедем домой.

Кривлюсь. Хотела улыбнуться, но у меня получился оскал. Как же смешно это слышать. Домой. Как ни в чём не бывало.

Карабинер поднимается с кровати и подходит к окну, слышу, как чиркает зажигалка. Он закуривает.

— Не хочу объясняться, почему допустил такую ошибку. Оправдания не сгладят вину и не изменят твои чувства. — Последние слова Зейда я слышу уже через сонную дымку. Стресс берёт вверх, заставляет меня погрузиться в сон. — Я ошибся, виноват и отвечу за ошибку… И могу пообещать, Малыш, что выводы я уже сделал и ничего подобного больше не повторится.

Глава 48. Капризы женщины

Зейд.

— Вы очень расстроили мою жену. — Устраиваюсь на стуле, рассматривая шеренгу врачей. В моих руках злополучная папка, которую я не удосужился открыть. У меня не было даже мысли, что в ней может быть что-то не то.

— Простите, сеньор Хегазу. Я лишь озвучила диагноз, как и всем остальным пациентам. — Женщина сжалась. Циничная и хладнокровная.

Про неё говорили многое. Кто-то восторгался её компетентностью, кто-то писал, что она слишком жестока для той, кто способствует зачатию детей.