Карабинер (СИ)

Если быть честной, то я никогда не проходила никакие обследования. На здоровье я не жаловалась, а в нашу больницу нельзя было записаться, ждать сутками своей очереди под кабинетом я была не в состоянии. Нужно было выбирать: работать или лечиться.

Последним моим врачом был гинеколог, молодая женщина с приятной улыбкой.

Она не была похожа на итальянку, светловолосая с зелёными глазами. Женщина была невысокого роста с аппетитными формами, такая ни останется не замеченной в Риме.

- Не переживайте, сеньора, говорите обо всём как есть. Я прекрасно понимаю кто Ваш муж и сохраню конфиденциальность. – Она быстро вбивала в компьютере данные обо мне, смущая своим вопросом.

- Не понимаю…

- Я имею в виду, что ваша личная жизнь не выйдет за пределы этого кабинета. Мне необходимо понимать, предохраняетесь ли Вы… если да, то как? Какие противозачаточные Вы принимаете?

- Мы не предохраняемся. – Краснею. – И я не пью ничего.

- Ладно. Как часто вы вступаете в половой акт?

- Часто.

- Простите, но мне нужно точнее.

- Ну, несколько раз в день.

- Каждый день? – Женщина замирает, косится странно. Я снова не понимаю её вопроса, хмурюсь. – Извините за моё любопытство, мне просто необходимо понимать, как давно вы не предохраняетесь и как часто занимаетесь сексом, чтобы оценить как долго у Вас не получается зачать.

В таком ключе я не думала никогда. Становится напряжённо. Начинаю беспокоиться.

Моя неопытность заставляет меня покраснеть. Конечно. Дура. За такой период я должна была забеременеть.

- Ладно, давайте сделаем узи. Пойдёмте со мной.

Женщина помогает устроиться мне на кушетке, делает осмотр и приступает к узи.

- Когда Вы в последний раз были у гинеколога?

- Не помню.

Я была у доктора на профосмотре ещё в институте. Никогда не болела, меня ничего не беспокоило.

- Ох. – Выдыхает она, глядя на меня с неподдельной жалостью. У меня сердце перестает биться. Я чувствую что-то нехорошее. У женщины всё на лице написано. – Дорогая, одевайтесь.

Её реакция меня злит. Неподдельно и резко. Я вспыхиваю как спичка. Почему она не говорит сразу, что не так? Почему тянет время и так смотрит?

- Что не так? – Не люблю эти многозначительные паузы. Слишком длинные.

Женщина моет руки, убирает аппарат, старается не смотреть мне в глаза.

- Мне жаль говорить Вам такое, но у Вас не может быть детей. В Вашем случае это окончательно, неизбежно и не поправимо. Простите, но я предпочитаю говорить такие вещи сразу. Это как пластырь сорвать. У Вас врождённая патология, нестандартный изгиб маточной трубы, чтобы приводит к непроходимости. Жить не мешает, но вот забеременеть невозможно. Яйцеклетка просто не попадает в матку. Гинекологи сейчас пытаются научиться оперировать такие случаи, но пока я не слышала об удачных исходах.

Я мало, что понимала из того, что говорила доктор. В ушах звенело лишь «не поправимо».

Она говорила долго, что-то записывала, но я уже не слышала ничего.

На автомате вышла из клиники, села в машину и молча доехала до дома, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Странно. Вчера я не задумывалась о детях. Утром не могла понять, хочу ли я их сейчас. А сейчас готова на что угодно, чтобы родить малыша.

Никогда прежде я не хотела так детей, пока не услышала, что никогда не стану мамой.

Зейд хочет настоящую семью, детей. Он решил, что я смогу родить ему наследника, но я даже этого не могу. Карабинер выбрал меня, потому что я «податливая и ласковая», идеальная жена и мать. Останется ли его отношение ко мне прежним?

Глава 44. Путаница.

Как быстро Зейд разочаруется во мне и захочет найти женщину, достойную его и способную родить ребёнка?

Конечно, я выросла на сказках о принцах и смотрела романтические комедии, где любовь побеждала все трудности, но одновременно с этим я работала в банке и наслушалась реальные, жизненные истории. И в каждой второй - был корень зла, разрушивший отношения, брак и любовь…

Можно порассуждать, что это была и не любовь, наверное, вовсе, если её так легко разрушили, но я была реалистом. Я ребёнок, которого бросили родители, меня отвергли до того, как я сделала первых вдох. Как никто другой я знала, любовь – временное чувство.

По возвращению из больницы стены квартиры Зейда стали давить на меня физически. Я стала лишней в этом доме, чувствовала, что моё местонахождение здесь временно.

Как сказала врач – нужно сорвать пластырь. Рассказать Зейду всё самой, сказать правду.

Я стала ему звонить настойчиво, желая поговорить, но Карабинер не отвечал. Не поднимал телефон, хотя я успела позвонить ему раз десять.

Это было не свойственно мне, поэтому такое количество звонков должно было его насторожить.

Меня пробирает истерика. У Зейда нет времени. Или он больше не желает меня видеть?

Время идёт, а мужчина не отвечает. С каждой минутой мне становится всё неуютнее, я не могу сидеть, стоять и просто дышать. Кажется, жизнь оборвалась и смысла продолжать жить дальше – нет.