Карабинер (СИ)

Трогаю волосы. И в правду, я и не заметила, что некоторые мои привычки перетерпели изменения. Раньше я убирала волосы в высокий хвост или собирала в пучок, так было практичнее. А в Италии я стала ходить практически всегда с распущенными после того, как Зейд сказал, что ему очень нравятся мои волосы и он хотел бы видеть меня с распущенными волосами.

Водитель такси снова бросил взгляд в зеркало заднего вида и мне показалось, что он прекрасно всё понимает. Меня бросило в жар. Чёрт.

- Он сириец. – Отвечаю коротко, глядя в окно.

Такси останавливается у дома, мужчина помогает достать вещи Алины из багажника и доносит их до входной двери. Подруга благодарит его и протягивает деньги.

- Поездка уже оплачена. Спасибо. – С улыбкой говорит мужчина, и когда она благодарит его и отходит от машины, бросает мне, чтобы Алина не слышала: Сеньора Хегазу, если буду нужен Вам, я буду стоять вон на той парковке.

Последнее он сказал на чистейшем русском и мне захотелось провалиться сквозь землю. Думаю, когда Зейд просил не порочить его имя, он и имел в виду, чтобы никто и нигде не обсуждал его болт!

- Натах, сколько я тебе за такси должна?

- Ни сколько. Забудь. – машу рукой.

- Ты с каких пор деньги не считаешь?

- Угостишь взамен меня кофе и тортом, ладно?

Мы поднялись в квартиру, которую арендовал Зейд. Несмотря на её большие размеры, она была очень дорогой из-за своего местоположения. Лучшая локация в городе.

- Не отель пять звёзд, но очень миленькая. Мне пойдет, будет хватать на аренду. – Я не стала говорить Алине, что у жилья в центре Рима баснословная стоимость и вряд ли Алина себе сможет это позволить, но я промолчала. Потому что завралась и от этого чувствовала себя гадко. К тому же мне хотелось ей помочь. Зейд оплатил аренду на год вперёд, для него это было сущей мелочью. И для себя я решила, что Карабинеру нужно делать больше благих дел для очищения кармы. – Куда пойдём тусить? Я только переоденусь, хочу тоже подцепить себе какого-нибудь итальяшку. Кучерявого… или нет… коротко стриженного и с выразительными глазами.

Подруга скрывается в душе, но не закрывает дверь, чтобы продолжить разговор со мной.

- Ой, а сириец, это же, наверное, нелегал какой-нибудь, да? Я слышала, что в Сирии не безопасно и многие люди бегут оттуда и работают на низкооплачиваемых работах. Ты опять подобрала кого-то несуразного? А, Натах? Отвечай честно, ты любишь ущербных с изюминкой.

- Он нормальный. – Отвечаю Алине, не пряча улыбку. Зейд точно не ущербный, но с большой такой изюминкой.

- Покажешь?

- Позже…

Алина переодевается в откровенный сарафан в стиле Дольче, надевает босоножки на высокой каблуке. Подруга готова блистать и покорять Италию. Мы выходим, чтобы отправиться в турне по достопримечательностям.

Она спрашивает меня обо всём, а я стараюсь обходить острые углы. Не рассказываю ничего про Паоло, не говорю особо о Зейде, больше рассказываю об уроках рисования, Риме и моих любимых тут местах.

Мы ходим целый день, и я удивляюсь, как она не упала и не сломала ноги на таких высоких каблуках на брусчатке. У Алины нет и тени усталости.

Вечером она тащит меня в бар, чтобы отметить её приезд и я чувствую, как мне становится не по себе. Я под предлогом, что хочу в туалет, скрываюсь в кабинке и звоню Зейду. Впервые на моей памяти. Мы никогда не говорили по телефону раньше.

От этого меня бросает в холодный пот, не могу предугадать, как он отнесется к моей просьбе разрешить пить и танцевать в баре до полуночи.

- Разрешаю. – Первое, что сказал мне Зейд, отвечая на звонок. Я растерялась, не сразу поняла, что именно он разрешает. – Не танцевать, не заговаривать, не улыбаться с мужчинами. Узнаю, выдеру так, что ходить не сможешь.

До меня доходит, что всё это время Зейд следил за мной. Сжимаю пальцами крепко телефон, неожиданно улыбаясь. Карабинер оказался не таким уж деспотичным, как я себе представляла.

- Ладно, тогда буду поздно и пьяная.

- Не борзей. Я заберу тебя через два часа, этого хватит, чтобы выпить и потанцевать, и не напиться и не ввязаться в проблемы. – Я была согласна на всё, поблагодарила его и радостная выскочила обратно, теряя улыбку, потому что Алина успела в моё отсутствие подсесть за столик к двум молодым парням атлетичного сложения. Они мило ворковали.

Всё было бы ничего, но в отличие от Алины у меня был муж, чётко сформировавший границы дозволенного.

Они оба были симпатичные, одетые в идеально выглаженные рубашки со стоячими воротами и светлые брюки, улыбчивые, но глаза у них были не простые. Если губы улыбались, то глаза оставались такими же колючими. Я стала разбираться в мужчинах, чувствовать их нутро.

От этих парней нужно было держаться подальше.

- А вот и Наташа. – На английском представила меня парням Алина, заставляя густо покраснеть. Внимания к себе я не желала. Я вспомнила предостережение Зейда, и от него у меня в попе засвербело сразу. Карабинер не будет церемониться после посиделок с парнями. – А это…

Подруга же наоборот расцвела, ей нравилась компания.