Карачун

Ветер выл из лесу волком - нашел чем пугать! Волков тут сроду не водилось!

- Волков тут и вправду нет, зато можно встретить лисиц, больных бешенством, - сказал в пространство старик. Скучновато ему было брести сзади и молчать.

- А саблезубых зайцев нету, а? - Зимин оглянулся и подмигнул.

- Нет, саблезубые зайцы встречаются восточней, где людей поменьше. Здесь только кабаны, лоси и бешеные лисицы.

Кабаны почему-то напомнили о еде. Зимин закурил, чтобы голод немного притупился, - сигарет хватало, за пазухой лежала целая пачка. И как раз по пути подвернулся толстый высокий пень - очень захотелось покурить сидя, хоть немного отдохнуть.

- Сядь на пенек, съешь пирожок, - язвительно предложил старик.

- Думаешь, я на нем засну? - Пирожок - печеный, блестящий, с завитком по хребту - представился так ясно, что Зимин почувствовал его запах.

- Откуда мне знать? Может, и заснешь.

- Я лучше разведу костер и погреюсь немного.

- Тоже неплохо. У костра ты заснешь еще верней.

Призраки попрятались за деревья и, вторя ветру, волками подвывали из кустов, тявкали лисицами, ухали совами и вопили выпью. Невидимые ведьмы иногда проносились прямо перед лицом, обдавая холодом, иногда дышали в затылок, иногда нашептывали что-то в уши. Маленькие белые бесенята комариками порхали вокруг головы - метель шла по верхам, лес густел и успокаивался. Может, скоро утро? Может, непогоде конец? Зимин подумал, что перебьется без костра.

Пригорок, бегущий вдоль оврага, вдруг круто ушел вниз; в темноте Зимин не сразу это заметил. А может, кто-то из шутников-призраков подтолкнул его в спину? Носок из верблюжьей шерсти скользнул по обледеневшей тропинке, с которой ветер услужливо сдул снег, канистра помешала сохранить равновесие, и Зимин со всей дури хлопнулся затылком на мерзлую землю.

Нет, он никогда в жизни не терял сознания. И теперь тоже - просто на минуту ослеп от боли, а по телу вмиг разлилась ватная слабость, не давая шевельнуться. Шарф не смягчил удара - он был намотан на уши, а не на затылок. Наверное, так чувствует себя боксер в нокауте, когда рефери отсчитывает положенные секунды.

Невидимые ведьмы бросили аукаться и сгрудились вокруг Зимина. Самая смелая из них даже провела невидимым пальцем по его щеке. А потом они вспорхнули вверх, словно испуганные стрекозы. Зимин поморщился и с трудом приоткрыл один глаз, со свистом втягивая в себя воздух, - над ним склонилось лицо старика. Так низко, что Зимин разглядел его пустые и черные зрачки: в них отражался вакуум безмолвной вселенной - бездумной силы, что раскручивает планеты вокруг звезд.

- Не дождешься, - процедил Зимин сквозь зубы и грубо толкнул старика ладонью в подбородок.

- Я терпеливый, - старик мотнул головой и начал подниматься. - И я никуда не тороплюсь.

Вставать не хотелось. Острая боль в затылке разлилась по всей голове и давила на глаза. Еще бы минутку подождать! Или две… Старик посмотрел на него сверху вниз и снова присел на корточки.

- Не дождешься, - повторил Зимин и попытался поднять голову, но шея налилась тяжестью - что там свинец, такой тяжелой может быть только внутренность черных дыр… Гравитация, черт бы ее побрал! Сила, укорачивающая день, прижимала голову к земле, как мощный электромагнит притягивает легкий обойный гвоздик. Зимин подложил руку под голову, нащупал наливавшуюся шишку и сел рывком - ну словно Мюнхгаузен, выдернувший себя из болота за косичку. Голова едва не лопнула, в глазах комариками заплясали белые бесенята с маленькими фонариками в руках. Фонарики выжигали на сетчатке кружевной угольно-черный узор.

Зимин слепил из снега ледяной комок и приложил к шишке. Как же он, оказывается, устал! А не надо, не надо сидеть в снегу - старик так и не поднялся, так и пялится ему в лицо и глотает слюнки. Невидимые ведьмы притихли, а призраки посмеивались…

- Не смешно… - сказал им Зимин, встал на ноги, поднял лопату с канистрой и побрел дальше вдоль оврага. Только пригорка больше не было, и ноги проваливались в глубокий снег. И овраг становился все мельче - снег засыпал его полностью.

Узкие ботинки давили на ноги - Зимин заметил это, когда сделал первые несколько шагов. Сколько времени он идет? Часа три? Четыре? Неудивительно, что сил не осталось. Какая длинная ночь! И метель вовсе не кончается, просто лес становится гуще и гуще!

Старик подобрался сзади так близко, что Зимин ощущал шедший от него холод. Того и гляди вцепится в шею длинным и острым клыком… Зимин остановился и повернулся к нему лицом:

- Слушай, вот не надо этого, а? Что ты мне на пятки наступаешь? Боишься, убегу?

- От меня не убежишь…

- Вот и иди чуть-чуть подальше. Давишь только на психику.

Старик не ответил, но немного отстал.

Ведьмы резвились над лесом, на просторе, призраки выли в верхушках деревьев, а подлесок становился чаще - в нем прятались совсем другие сущности, не веселые и бесшабашные, а молчаливые, наблюдательные и опасные. Лешие, одно слово: кто же еще живет в лесу? Их взгляды, как прожектора ПВО, просекали лес, скрещивались, сплетались в сплошную паутину, и спрятаться от них было некуда.