Карачун 98 (СИ)

Праздник идиотизма прервала открывшаяся в стене дверь — оттуда вышла Клёпа со здоровенным гаечным ключом в руке. Выглядела она как обычная голая кошкодевка, с головы до ног измазанная в солидоле, грязи и кетчупе. Никогда не думал, что соски в солидоле могут выглядеть сексуально… Обычно солидол ассоциируется с горбатой спиной слесаря Петровича, ну на крайняк с волосатыми копытцами механика Василича, а тут такое…(Если в вашей голове четко оформился образ сосков Петровича в солидоле — у меня для вас плохая новость…) Боевая форма кошкодевки под воздействием агрессивных веществ, очевидно, отключилась. Несколько смущала Клепина абсолютная нагота, но увеличение объёма тела при трансформации — штука такая, никакой одежды не напасешься! Зеленоочковый профессор Брюс Беннер доказывал это неоднократно.

— А ну цы-ы-ы-ц! — гаркнула она высоким контральто, переходящим в злобный демонический гроул.

Мы с Зевсом опустились на пятые точки, упырь обгадился и упал в обморок, хоббиты чудесным образом испарились, будто их и не было, а дракон… Дракон удивленно замер на месте и агрессивно повернул зубастый еблет в ее сторону. Это стало его фатальной ошибкой! Агриться на девушку " в не настроении' — что может быть глупее? Гаечный ключ немедленно врезался в его чешуйчатый лоб и отключил двигательные функции. Глаза Владлена закатились, многотонная туша с шумом опустилась на пол пещеры.

— Ты че творишь? Мы его полчаса разбудить пытались! — я выразил своё возмущение.

— Не беси!

— Толку с этой ящерицы? Нужно просто кетчупо-провод починить! Там был засор в трубе — я прочистила, осталось только вентили повернуть и прошивку на контроллере обновить.

— Идём! У меня сил не хватает! — сказала она и, виляя задницей, покрытой масляно-кетчуповыми разводами, скрылась в стене. Почему-то снова вспомнился Петрович…

Мы с Зевсом озадаченно переглянулись, пожали плечами и последовали за ней.

* * *

Мы шли по длинному кирпичному тоннелю: шумел металлический пол, под потолком мерцали красные аварийные лампы, летали здоровенные голубые мухи, гудящие как трансформаторные будки. Примерившись, я разрубил одну из них пополам — на пол потекло что-то белесое, по консистенции похожее на 2.5 % кефир. Запахло паленой изоляцией, мертвыми кротами и предвыборными обещаниями педросов. Зевс элегантно взобрался на потолок и резкими ударами копыт геноцидировал весь оставшийся рой.

— Ну и зря, они тараканов жрут — полезные твари, — посмотрев на побоище, произнесла Клёпа.

— Ты когда успела во всем разобраться? Мы тебя всего часа два не видели! — удивился я.

— А чего тут разбираться, сейчас дойдем до места — сам всё увидишь, — хмыкнула она.

Вскоре мы свернули в какой-то неприметный коридорчик в котором пряталась дверь со знаком биологической опасности и табличкой: «Аппаратная». Внутри нас ждало чудесное помещение полное ржавых труб, рычагов, развешанных на бельевых веревках женских трусов, здоровенных часовых механизмов и аккуратно встроенных в стены ЭВМ времен 70х годов. В дальнем углу усердно работали два потерявшихся шебуршуна Биба и Боба. С ожесточенными лицами они натягивали длинные латексные кондомы на непонятные трубки, подозрительно напоминающие стержни для ядерных реакторов.

— О, и эти при деле! Одни мы с тобой какой-то херней страдаем, — сказал я, повернувшись к Зевсу.

— Ну а кто виноват? Нужно было сразу в технический отсек спускаться, а не экскурсии по этому дурдому устраивать! — сказала Клёпа.

— Куда?

— В 17й теплице слева от озера был вход, там же здоровенный транспарант висел! Не видел что ли?

— Неа, — честно ответил я.

— К окулисту сходи! — сказала она и для проверки зрения помахала у меня перед глазами своими голыми грудями.

— Две, — тут же произнес я.

Кошка закатила глаза и поспешила к неприметной дверце в конце комнаты. Вселение в тело принцессы явно не в лучшую сторону отразилось на ее характере. Раньше она вела себя куда лучше. Хотя…так даже интереснее, должна быть в девушке изюминка! С другой стороны, в ней итак этого сухофрукта была навалом: кошка, диверсант, нимфоманка, да и просто ебнутая на голову извращенка.

— Ну, ты идешь? К земле прирос что ли?

За дверкой оказался шкаф с теми самыми вентилями — полутораметровыми наглухо ржавыми барашками. Ржавчина залегала на них глубоким слоями, точно солевые отложения на дне моря.

— А ты уверена, что они не развалятся? По-моему они насквозь прогнили! — сказал я, разглядывая чудесные агрегаты.

— Это защитный оксидный слой, внутри цельный крепкий металл! — ответила Клёпа, постучав разводным ключем по железякам.

— Ну, не буду спорить с профессионалом! — ухмыльнулся я.

— То-то же! Приступай к работе! — скомандовала она. В ее голосе мне послышался щелчок кожаного хлыста.

Взявшись за вентиль, я попытался его провернуть. На лбу выступил пот, волосы под мышками стали дыбом, трофейные панталоны от натуги лопнули в самом интересном месте. Стало свежо. Вентиль не поддался.

— Не идёт, — промучавшись пять минут, констатировал я.

— Это потому что ты дрищ! — фыркнула она.

— Мужик должен качать бицепсы!

— Ага, а баба ягодицепсы, — скаламбурил я.