Карачун 98 (СИ)

— О Хуе! — подбоченившись, воскликнула тень.

— Да, точно, как я мог забыть? Невероятно серьезная тема! Так вот, у меня к тебе два вопроса: с какой целью ты ссышь на стены сего благостного места своей геройской жижой и собственно: что тень такого великого героя делает в этом богом забытом подземелье?

— Я не ссу! Я оставляю память о героя на этих стенах! Чтобы все знали, что дело его живо! В жидкости содержится его генетический код и зашифрованы данные о всех его приключениях! Улитки примерно таким же занимаются, только у них данные в слизи содержатся, слышал о таком? А нахожусь я здесь — потому что привязан к месту смерти героя. — тень развела руками.

— И где он сдох? — заинтересовавшись, спросил я.

— О, вон там, — он махнул рукой куда-то вглубь тоннеля. — А, хотите покажу?

— Веди, — устало ответил я.

— Один хрен, выход в той же стороне.

* * *

Проблуждав по зассанной каменной кишке еще несколько часов, мы наконец уперлись в тупик. Трубы с поганой красной жижей уходили куда-то вверх, тут же была старая ржавая лестница, для прочности обвязанная гнилыми тряпками.

— Он погиб наверху, — гордо произнесла членотень, воздев к потолку свою нематериальную конечность.

Поднявшись наверх, мы оказались в заброшенном заводском помещении. У стен располагались огромные цистерны, куда и поступала кетчупная жижа из починенного нами трубопровода. По центру зала шли несколько раскуроченных конвейерных лент и разбитые вдребезги штамповальные агрегаты. За ними виднелась ЭВМ, подобная той, что мы нашли в упыриной пещере. Вся ее поверхность была истыкана мечами и копьями, а единственный монитор разбит палицей, так и оставшейся на месте преступления.

— Сюда орда варваров что ли нагрянула? — пробормотал я, осматривая погром.

— Возможно имел место рейдерский захват! — предположил Зевс, с аппетитом кусая угол раскуроченной ЭВМ.

— Угу, бешенные цунарефы напали на мирный завод, но немного переусердствовали…

— Надеюсь нас не заставят это чинить? — ужаснувшись мяукнула Клёпа.

— В контракте такого точно нет, нужно просто найти Уёжище и отрепарить его по самые небалуйся. Простое дело! — ответил я, продолжая исследовать окружающее пространство.

Повсюду валялись смятые пластиковые шприцы, с торчащими из них ржавыми иглами, пустые блистеры из-под неизвестных таблеток и кучи старых плесневелых костей.

— Фармацевтический завод что ли? — произнес я вслух.

— Если они фасовали наш кетчуп, то это натуральный наркозавод! Судя по объему этих цистерн — так и есть! — высказалась Клёпа, аккуратно передвигаясь между кучами битого стекла.

— Ну…мало ли! — возразил я. — Вдруг у этого кетчупа и полезные свойства есть? От геморроя помогает или нежелательной беременности…

— Как говорил Парацельс: «Всё есть яд, и всё — лекарство; то и другое определяет доза» — тут же поспешил выебнуться Зевс.

— Может и так…

Обследовав здание завода и не найдя ничего интересного, мы двинулись дальше вслед за тенью. Промышленная территория была расположена прямо посреди густого смешанного леса и, к настоящему моменту, сильно заросла. Прям как те города древних любителей вырезать кишки своим товарищам во имя Кецалькоатля. Только здешний лес был более цивилизованным — никаких ссаных джунглей, родные дубы, клены и ели. Повсюду шебуршились мелкие зверюги, вроде кротов и белок, на ветвях деревьев сидели здоровенные мясистые глухари и дятлы. Следуя по заросшей мхом асфальтной дорожке, мы добрались до весьма странного строения из старых посеревших от времени сосновых досок. Табличка на входной двери гласила: «Будка Упорения». Внутри лежала целая куча гнилых костей, некогда принадлежащих всевозможным людям, животным и прочей неизвестным науке тварям. У стен находились стеллажи с пыльными шприцами, в которых угадывались остатки красной кетчупной отравы. Тень подлетела к самой мерзопакостной куче, лежащей в углу и печально продекламировала:

— Вот, здесь и нашел свой последний приют мой герой!

— Погоди-ка, твой герой, что пустил кетчуп по вене и от этого скопытился? Да-а-а, такой метод самовыпила еще придумать нужно! Твой герой точно был необычным парнем. — озадаченно произнес я.

— Он решил защитить своим телом народ этого края и принял весь удар отравы на себя! Он сломал адскую машину, штампующую шприцы с томатной гадостью своим пылающим орудием возмездия, а весь оставшийся запас вколол в себя.

Молодец какой, прям олицетворение старой шутки: чем больше выпьет комсомолец — тем меньше выпьет хулиган!

— Гм, судя по горе шприцов — он явно не один день потратил на эту процедуру. — сказал я, продолжая разглядывать внутреннее убранство «Будки Упорения». Название-то какое поэтичное…Будка упорения — вкуси кетчупа забвения!