Карагач. Запах цветущего кедра

И тем самым словно оскопила развратного и сладострастного героя. Он вмиг перестал замечать, что исповедальница обнаженная, укротил свою плоть и стал слушать, а Колюжный читать про эти самые истины, охватывающие всю жизнь. Наставления хоть и отдавали библейским тоном, однако никакого откровения не несли. Подробно описывалось, как и когда зачинать, как следует рожать и воспитывать детей, чем лечиться от хворей и как продлять жизнь до бесконечности – в первую очередь, ходить голым! Это в Сибири-то, на комарах и морозах? В общем, не правда и скукотища неимоверная, однако по ходу повествования выяснилось, что правнук жадармского ротмистра скрылся под королевским псевдонимом Стюарт. Исповедальница велела взять такое новое имя и заставила писать эту книгу – видимо, таежная скитница хорошо знала историю Британии.

Как бизнесмен, Колюжный отлично понимал, что это всего лишь рекламный ход, причем, обреченный на неудачу изначально: какой-то шотландец, пусть и со звучной фамилией, пишет на сибирскую тему, о кедре, о таинстве жизни в сибирских лесах, излагает очень уж простенькие и утопические заповеди, доверенные ему некой пророчествующей и прекрасной женщиной. Кто поверит, кто клюнет на подобную приманку? В общем, лучше бы писал свои приключения с эзотерическим ароматом, свидетельствующие о том, что автор и вместе с ним герой – парни, уставшие от скуки и удовольствий обыденной жизни. Однако читатель, изголодавшийся по таинственному, романтическому и мистическому, принимал все за чистую монету, а иначе бы не выпускали большие тиражи и народ бы не хлынул на Карагач собирать шишки и искать если не саму пророчицу, то истину.

В магазинах ничего определенного о загадочном авторе не знали, в издательстве рассказывали байки, про некого обрусевшего англичанина королевских кровей, который обитает в суровой сибирской природе на Карагаче. Дескать, живет круглый год в священной кедровой роще, ходит голый даже зимой, слушает рассказы пророчицы, на себе проверяет все открытые ему истины, записывает их и шлет рукописи со случайной оказией. Самого Стюарта будто бы лично знает только владелец издательства, у коего тоже нет контактов с автором, и вообще, есть подозрения, что все это умозрительный проект авантюрной литературы, коллективное творчество, и сам автор – фантом.

Колюжного таким образом почти убедили, тем паче, он и подозревал нечто подобное, инициированное Сорокиным в рекламных целях. Но почти случайно открыл в интернете читательский форум, где обсуждали даже не творчество, а истины, высказанные пророчицей, и оказалось, что ее последователи есть не только на Карагаче, но и во многих городах. В Москве и вовсе существует одноименный с книгой, клуб! И будто автор ее является чуть ли не на каждое собрание и вход туда открыт для всех желающих, и стоит всего сотню долларов. Только место собрания всякий раз новое. То ли опять конспирация, то ли бездомные кедролюбы арендуют помещение для каждого заседания в разных частях города.

В первый раз встретиться с загадочным Стюартом не удалось, зато Вячеслав вдоволь насмотрелся на его поклонников, точнее, поклонниц, ибо их было большинство. Действо напоминало философско-поэтическую дискуссию, совмещенную с последующим сеансом релаксации: в маленьком зальчике играла какая-то восточная музыка, пахло кедровой смолой и индийскими благовониями. В общем, для новичка кажется бессмысленной смесью, сразу и не понять, для чего здесь собираются: чему-то научиться, почитать самодельные стихи, поразмышлять на тему общинной жизни, овладеть практикой оздоровления или расслабиться и подремать за сотню баксов. Стульев не было, сидели на въетнамских циновках, многие в позе лотоса, остальные как придется, слушали друг друга внимательно и как-то бесстрастно, возможно, не один Колюжный, а многие не понимали, о чем речь. К тому же, он больше рассматривал публику, и тоже обнаруживал странную смесь обеспеченных, самодостаточных особ, типичных многодетных домохозяек, девчонок студенческого вида и редких, сосредоточенных, бородатых мужчин, стригущих глазами по залу. Ни один из них вообще не проронил ни слова, и потому Вячеслав тоже помалкивал, помня что это хоть и платный, но чужой монастырь.