Карай (Проводник С.Р.С.)

Чем дальше мы продвигались по этой улице, застроенной одноэтажными и двухэтажными коттеджами из розового вулканического туфа, тем Андрей становился озабоченнее.

– Слушай, Костя, – сказал он хмуро, – ты, конечно, очень остроумный человек, и все такое. Но в том доме, куда мы идем, твое гениальное остроумие может не понравиться. Так ты уж будь, пожалуйста, как все люди, – закончил он язвительно.

Я вздохнул и пообещал.

– Мне будет трудно, – сказал я, – сдерживать свою гениальность, но я постараюсь. Твоя девушка, – сказал я смиренно, – видно, очень уж требовательна, если ей могут не понравиться мои шутки.

– Требовательна! – воскликнул он с негодованием. – Пожил бы ты так, как живет она! Ей со всех сторон достается. Прошлой осенью у нее родители умерли, так она оставила медицинский институт и пошла работать.

– Могла бы и учиться, если б захотела. Там дают стипендию.

– Ты же не знаешь, – у нее на иждивении брат. Она его воспитывает. Пусть брат кончит школу, поступит в вуз, тогда и она возобновит учение. Можешь представить себе такую самоотверженность?

– Нет, нет, не могу, – сказал я.

Андрей с подозрением взглянул на меня. Но, начав говорить на эту тему, он уже не был в состоянии остановиться. Он с восхищением покрутил головой.

– Ну и брат у нее!.. Этот парень, я тебе скажу, – он свое возьмет. Академиком будет.

– Ты знаешь его?

– Нет, она рассказывала. В уме какие хочешь числа множит, стихи сочиняет. Голова у него, дай бог!

– Да, – сказал я, – каждому бы такого родственничка…

Он бросил на меня быстрый взгляд – и умолк.

Мы подошли к розовому домику, – он стоял за железной оградой, заслоненной деревьями.

– Здесь?

– Да, это здесь! – торжественно проговорил Андрей.

– «Привет тебе, приют священный…» – запел я.

– Слушай! – Андрей с сомнением взглянул на меня. – Может быть, ты вообще не пойдешь? Возвращайся-ка лучше домой.

– Нет уж, извини! – возразил я с возмущением. – Человека вытаскивают из дома, заставляют одеваться, бриться. А теперь – «иди домой»! Где ж справедливость?

– Ладно, – угрюмо согласился Андрей. – Я так просто сказал. Пойдешь. Только веди себя сколько можешь прилично.

По чистенькой деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. Андрей долго рассматривал дверь и улыбался. Звонок был на виду, на своем обычном месте, а мой друг все не мог найти его. Тогда я протянул руку и нажал кнопку. Андрей нахмурился.

За дверью послышались громкие голоса, потом прозвучали легкие шаги. Нам открыли. На пороге стояла черненькая девушка – черные волосы, черные глаза, смуглое лицо, белым было только ее платье. Конечно, я сразу узнал ее. Это была моя спутница по прошлогоднему переходу через гору Капуджих – Ева Жамкочян. И она меня узнала. Я хотел было сказать что-нибудь веселое: мол, гора с горой не сходится, а турист с туристом обязательно сойдутся. Но в этот миг я заметил кое-что – и сбился. Во-первых, я заметил, что у Евы заплаканные глаза, а лицо смущенное и растерянное; во-вторых, что Андрей глупо улыбается и излучает сияние и потому не может увидеть и понять, что мы пришли не вовремя. Он неловко разрывал кулек, пытаясь достать свои цветы, но я остановил его.

– Кажется, – сказал я, – нам лучше явиться в другой раз…

Андрей с великим удивлением уставился на меня.

– Нет-нет, – проговорила Ева, – вы останетесь. Но у нас случилась беда. Бывает горе, бывает простая неприятность. У нас – неприятность… – Она попыталась улыбнуться, но губы у нее дрогнули. – Нас обокрали.

В то время я, обогащенный рассказами Андрея, считал себя специалистом по раскрытию всякого рода преступлений.

– Ну, если так, – снисходительно сказал я, – то мы обязательно войдем.

Ева привела нас в большую круглую комнату. На стенах висели ковры. Тут толпилось много людей – видимо, соседи. На все лады обсуждалось происшедшее событие.

Кража была довольно серьезная и, главное, непонятная. Днем в доме производилась уборка. Вещи вынесли в коридор. И вот отсюда, из коридора, воры похитили два чемодана с платьями, бельем и отрезами материи. Самое странное заключалось в том, что Ева все время держала дверь на запоре, замок оказался целым, а никто из посторонних в квартиру не заходил.

– Здесь, наверняка, отмычка поработала, – говорили соседи. – Надо было вам сделать цепочку, как у нас сделано.

– Никакая цепочка не поможет, если нет у людей осторожности, – говорили другие. – Как же это вы не услышали? Ведь, главное, все дома были!

– И откуда берется это жулье? – возмущался инженер, которого я сразу узнал: он часто печатал статьи в нашей газете. – Ведь это не от нужды. Работы сколько угодно. Мы вот строим гидроэлектростанцию, так можем принять хоть сейчас тысячу человек. И специальность даем, обучаем… – Он повторял это, переходя от одной группы к другой.

Соседи оценивали стоимость похищенного имущества. Пропало все лучшее из того, что оставили Еве и ее брату их покойные родители.

– Ничего, ничего, это не так важно, – говорила Ева и храбро улыбалась. – Это не горе, это только неприятность.