Карай. Сын Карая. Повести

Двое мужчин стояли на тротуаре лицом к лицу и разговаривали. Карай вклинился между ними - что делать, такова была линия следа! - растолкал их своими крутыми боками; и они в ужасе отпрянули друг от друга.

- Виноват! - четко проговорил Андрей, пробегая вслед за Караем.

Я тоже бежал, я спешил изо всех сил. Люди останавливали меня, спрашивали: «Что случилось?» Мне некогда было давать им объяснения. Обернувшись, я увидел, что за мной устремляется орава мальчишек. Они не могли упустить такое событие.

- Сыскная собака! - кричали они. - Овчарка! Ищейка!

Я услышал, как один из них разъяснял прохожим.

- Жуликов ловим - ограблена аптека!

Про аптеку он говорил, вероятно, потому, что никакого другого более внушительного учреждения на этой улице не было.

Мне стало стыдно: взрослый человек, уже волосы седеют - и бежит в толпе мальчишек. Я потихоньку начал отставать.

- Э-гей, контролер! - крикнул Андрей. - Правильно ли мы идем?

Этот призыв вернул меня к исполнению обязанностей. Действительно, взялся контролировать, ну и контролируй!

- Пока правильно, - сообщил я.

На счастье, постовой милиционер задержал мальчишек, полагая, что происходит серьезный поиск и они мешают важному делу.

Парадное большого дома, в которое заходил Геворк, Карай сгоряча проскочил - он сильно чуял продолжение свежего следа.

- Ну, вот видишь! - огорчился Андрей, когда я сказал ему об этом. - Практического значения, правда, это не имеет, особенно в данном случае, лишь бы тянул в нужном направлении, но ведь это значит, что у него, подлеца, нету точности.

Зато, когда Карай полез передними лапами прямо на прилавок табачного киоска и зарычал на перепуганного продавца - в этом киоске Геворк покупал папиросы, - Андрей обрадовался.

- Я ж тебе говорил, что это замечательный пес! Все чует! - Он приподнял фуражку и извинился перед продавцом.

Тот в ответ, ничуть не уступая Андрею в вежливости, приподнял свою барашковую папаху.

Мы быстро пробежали сквер. На пустыре Карай неважно проработал острый угол, но я не захотел огорчать Андрея и не сказал ему об этом. Дальше пошли места, для меня незнакомые. Моя контролерская деятельность кончилась. Но Карай уверенно тянул все вперед и вперед, и мы бежали за ним во всю прыть.

- Да придержи ты его немного, - сказал я Андрею, потому что уже начинал задыхаться.

- По инструкции не полагается придерживать, - тяжело дыша, заявил Андрей. Но все же подал команду: «Тише!»

Тут мы внезапно увидели, что опять, сделав круг, выходим к моему дому. Получалось что-то странное. Неужели Геворк спрятался где-то по соседству с моим жильем? Вы, мол, будете думать, что я за тридевять земель, а я у вас под боком! Но Карай промчался мимо моего дома и с прежней стремительностью рванулся, как нам показалось, по старому следу. Теперь он по временам глухо рычал, а шерсть то и дело приподнималась, топорщилась у него на загривке.

- Ничего не понимаю, - признался Андрей, подбирая поводок.

- Чего ж не понимать! У собаки плохое чутье, она сбилась со следа.

- Ну да, плохое чутье! А почему рычит?

- А почему трава растет? - возразил я. - Почему солнце светит? Собака для того и рождена, чтобы рычать.

- Но ведь в первый раз он шел здесь и не рычал!

- Так это он на себя злится, что оказался таким раззявой.

- Да нет же! - закричал Андрей и сияющими, совершенно счастливыми глазами посмотрел на меня. - Ты обрати внимание: он нюхает дерево. А раньше не нюхал - это что-нибудь да значит! И я тебе скажу, что это значит: Геворк прошел здесь второй раз с целью затруднить наш поиск. И он прошел не один. Если Карай рычит, то, следовательно, к Геворку здесь присоединился кто-то особенно неприятный для нашего Карая…

Такой ход рассуждений показался мне логичным. Мы с новой решимостью пошли за Караем и почти в точности повторили предыдущий маршрут. Но на этот раз наш пес забежал в парадное. Он обнюхал площадку за наружной дверью и злобно залаял.

- Чувствуешь? - сказал я. - Он исправляет свою ошибку. Он унюхал, что Геворк в первый раз заходил сюда, и сам тоже зашел.

Но Андрей озабоченно смотрел на собаку, обхватив широкой ладонью свой крутой подбородок.

- Твердо скажи, - потребовал он, - Геворк поднимался по лестнице?

- Нет, не поднимался.

- А Карай поднимается. И лает. Это означает, что Геворк был здесь и во второй раз и что второй след сильнее. Но вот что-то раздражает Карая, а что - я пока не пойму…

Мы вышли из парадного и двинулись дальше. Возле папиросного ларька Карай заскулил, бросился было вперед, потом вернулся и потащил нас вбок по темной, неприглядной уличке. Тут уж новый след окончательно разошелся со старым.

- Ну, не зевать! - скомандовал Андрей. - Когда мы были возле папиросного ларька в первый раз, Карай не сворачивал в эту уличку. И, значит, это свежий след, и проложен он Геворком совсем недавно. Мне вот что представляется: в тот момент, как мы вышли из твоего дома, Геворк был где-то позади нас. Может, он нас даже и видел. Затем он пошел за нами и не больше как минут десять назад свернул в эту уличку. Знаешь, как в сказке: охотник ходит за тигром, а тигр - за охотником…