Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце

От одного только воспоминания об этом человеке Марину бросало в дрожь, она до сих пор не смогла отделаться от этого кошмара, и вот все воскресло. И ей придется ехать к нему, потому что только она сможет вытрясти из него то, что нужно – имя или хотя бы приметы убийцы Ромашина. Только ей он скажет все, что видел и слышал в ту ночь, потому что именно Марину он хочет видеть, хотя и сказал, что боится. Ерунда это все, никогда он ее не боялся. Коваль совсем не была уверена в том, что сможет вынести эту встречу, сохранив рассудок, но выбора не было. Все как всегда…

Когда из "Рощи" вернулся Женька, она была уже одета и накрашена, курила в каминной, стараясь унять нервную дрожь.

– Ты куда? – удивился он.

– Звони Ивану, – Марина протянула ему телефон. – Узнай адрес, и поедем.

– Спятила? Никуда ты не поедешь!

– Прекрати базар! – отрезала она таким тоном, что Хохол сразу понял – спорить и возражать бесполезно, нужно звонить и ехать.

Через десять минут Коваль уже сидела в "Хаммере", рядом с ней – Женька, впереди – Сева и Юрка. Второй джип тоже был под завязку набит охраной. Подняв перегородку, Хохол повернулся к Марине и сказал:

– Рассказывай.

Пришлось выложить ему то, чего он еще не слышал о ее отношениях с Денисом. Хохол слушал внимательно, периодически закуривая, а потом переспросил неожиданно:

– Говоришь, в августе, когда ты к нам приезжала с Мастифом в первый раз?

– Да, а что?

– А то, красавица, что этот твой доктор потом почти год жил у нас в доме, а потом его Строгач заставил кое-что на себя взять и на кичу сесть на долгих восемь лет. Стало быть, вышел он недавно и, скорее всего, по актировке, раз тубик у него в последней стадии. Вот так, моя сладкая. Отсюда он меня и знает, а боится потому, что видел, как быстро я могу человека на тот свет прописать. А уж за тебя…

– Погоди, как это – у вас в доме жил? – не поняла Марина, внимательно глядя на своего любовника.

– Да вот так – твои бараны, видимо, не доперли в голову-то шмальнуть, чтоб уж наверняка, вот он и выбрался, полз, полз – ну и выполз аккурат к нашему участку, прямо за сауной и нашли его пацаны. Видно, твоим лень было тащить их куда-то подальше, вывезли на пустырь за поселком и там шлепнули.

– Го-о-споди-и! – простонала она, откидываясь на спинку сиденья. – Уроды! Все и всегда нужно делать самой, только самой, никому не поручая! Строгач знал, кто он?

– Нет. Он только рассказал, что работал у Мастифа в доме, больше ничего. И Серега решил, что за ним просто есть какой-то косяк, за который его Мастиф и приговорил. А потом вышла нужда у Сереги сдать кого-нибудь Корнееву, чтобы план выполнить. А своих-то жалко, вот и упрятал он Доктора на зону, тот и не рыпнулся, потому что пригрозил ему Серега, что сдаст тебе. Мастифа-то уже в то время в живых не было. Вот так. – Хохол выбросил очередной окурок в окно и притянул Марину к себе: – Ты не бойся ничего, котенок, я с тобой рядом, а раз так – то и не случится никакой ерунды.

– Женя, я не этого боюсь, – призналась она, прижимаясь к его груди под распахнутой курткой. – Ты знаешь, что такое гипноз? Так вот то, что происходит со мной при появлении Нисевича, еще хуже. Я перестаю соображать, перестаю быть собой… Мне невыносимо страшно, этот страх вяжет меня по рукам и ногам, и я уже не та Коваль, которую все видят, а безвольная кукла, с которой можно сделать все, что угодно. Это сводит меня с ума, Женя, я боюсь, ты представить себе не можешь, как мне сейчас страшно. Но я не могу не ехать, потому что только мне Денис скажет, кого видел в ту ночь во дворе дачи Ромашина.

– Все, все, мой котенок, перестань, – Женька поцеловал ее, погладил по голове. – А хочешь – я его потом грохну? – зашептал он ей на ухо. – Я ведь не лох, я все чисто отработаю, да так, чтобы он сам меня просил о смерти за то, что сделал с тобой. Котенок, позволь мне, иначе я сам.

– Посмотрим, – неопределенно ответила Марина, хотя на самом деле ей больше всего на свете сейчас хотелось, чтобы Нисевич был УЖЕ мертв. Тогда не пришлось бы с ним общаться, видеть его, говорить с ним.

"Хаммер" остановился прямо напротив дачи Ромашина, возле неприметного ветхого домика, спрятавшегося в глубине заброшенного яблоневого сада за старыми деревьями. Коваль в прошлые визиты сюда даже не обращала на него внимания, а зря, оказывается. Пацаны из второго джипа вошли во двор, осмотрели все, и Данила крикнул Севе:

– Можно, Сева, чисто все.

Сева пошел вперед, за ним Марина, а потом уж Хохол, незаметно для хозяйки переместивший "макаров" из кобуры в карман. Скрипнула просевшая дверь, по обеим сторонам от которой сразу оказались Данила и Аскер с оружием наготове, но Хохол негромко велел:

– Всем стволы убрать – там один инвалид, если что, я сам успею.

Марину подкидывало, как с перепоя, перед глазами все плыло, но она старалась не поддаться панике, боролась, как могла – нельзя дать понять пацанам, что есть что-то, способное напугать Наковальню. В сенях было темно и сыро, из комнаты доносился надсадный кашель, и Марина остановилась, велев Севе и Хохлу остаться, но упертый Женька отказался наотрез: