Карающая длань

Ух ты, однако! Я вошла в огромную гостиную, всю – включая потолок и оконные рамы, покрытую росписью в стиле Рубенса – пышные телеса откормленных полуголых дам, тучные ангелочки с младенческими перетяжками на ручках-ножках и тройными подбородками, а также обиженные природой Аполлоны с членами размером с мизинчик.

Ощущение такое, будто у них тут вовсю кипела жизнь, они беседовали, строили друг другу глазки, шлепали хулиганов-Купидонов по жирным попам, чтобы не создавали сквозняк, порхая над головами, но ты зашла совершенно некстати, вспугнула, и им пришлось делать вид, что они лишь нарисованы.

Теперь собравшиеся словно терпеливо ждали, когда я уйду, чтобы продолжить делиться с соседями свежими сплетнями, флиртовать и шугать ангелочков.

– Ухожу. Прошу прощения. – Пробормотала я.

Тем более, чувствую, Киллиан где-то поблизости. Ноги привели к огромной тяжелой даже на вид двери. У Горана такая же в кабинете стоит. Ее и взрывчаткой не возьмешь. Похоже, он здесь. Я постучала и, когда получила разрешение войти, потянула дверь на себя. Ей-богу, это лучше тренажерного зала!

– Саяна? – Киллиан непонимающе уставился на меня.

Сидя за большим столом опять же на львиных лапах – у него, видимо, к ним слабость, он мял в руках какую-то бумажку. Оригами. Может, я ошибалась, и вовсе не Джокер поставлял мне фигурки?

– Так это ты оставлял ту бумажную ерунду?

– О чем ты?

Я рассказала ему о черных крыльях, колокольчике, и прочих «посланиях» и повторила вопрос:

– Так это был ты?

– Нет. – Мужчина нахмурился и задумчиво пробормотал,  – как он проскальзывал мимо меня? Я почти год наблюдал за тобой.

– Год?!

– Я оберегал тебя, а ты еще и недовольна? – Киллиан скривился.

– Оберегал? – вспыхнула я. – Использовал как приманку!

– Да, и все бы получилось, но тебе взбрело в голову выйти за Драгана, видите ли!

– Так ты только поэтому?..

– Мать моего ребенка не может быть запятнана браком с санклитом! – громыхнул он, вскочив.

Мисс Хайд сжала зубы, кипя от возмущения. Мужчина закрывается в ответ на мои вспышки гнева. Нужно быть умнее. Спокойнее. Хитрее. Но, черт возьми, у него талант выбешивать меня до белого каления!

– Знаешь, мне нравится, когда у тебя кудряшки. – Я улыбнулась. Сегодня его волосы не были зализаны назад, как у итальянского мафиози, и симпатичная шевелюра делала Киллиана совсем другим человеком.

– Да? – он замер в замешательстве от такого резкого поворота.

– Тебе идет. – Я подошла ближе и протянула руку. – Можно?

– Можно. – Цепкий взгляд не отрывался от моего лица, пока ладонь касалась мягких кудряшек.

– Киллиан, я пришла, чтобы поговорить с тобой.

– Тебе что-то нужно?

– Чтобы ты кое-что понял. – Уже напрягся. – Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка, верно?

– Да.

– Женщине нужны подходящие условия, чтобы забеременеть. Безопасность, забота мужчины, его ласка и любовь. Понимаешь? Тогда организм не будет мешать. А если все наоборот – он отторгнет эмбрион, потому что выживание важнее.

– Я подумаю об этом. – Потомок ангелов отвел глаза.

– Спасибо. – Мне пришлось сжать в кулак все свои чувства, чтобы не скривиться, и убедительно поцеловать его в щеку. Цепкие лапы сразу же притянули меня к себе. – Не сейчас. – Торопливо сказала я.

– Почему?

– Забота. Безопасность. Любовь. Ласка. Помнишь?

Мужчина скрипнул зубами, но не стал настаивать.

– Я приду ночью.

Глава 3 Нить Ариадны Часть 3

На свежем воздухе меня перестало подташнивать. Как же сложно изображать симпатию к собственному насильнику! Но, кажется, мне удается. Надо развивать успех и не запороть все вновь. Что это за звуки?

Аллея с белыми скамейками привела меня к садовнику, который напевал что-то себе под нос, сгребая шуршащие листья осенней расцветки.

– Здравствуйте. – Я улыбнулась и подошла ближе к нему.

Старик с черной бородой до отсутствующей талии кивнул, застенчиво улыбнулся и, пристально оглядевшись по сторонам, соорудил из огромных кленовых листьев букет и протянул мне.

– Спасибо. – От такого милого жеста настроение поднялось само по себе.

Дед кинул, слегка поклонился и, шустро орудуя граблями, двинулся дальше по аллее, мурлыкая какой-то незнакомый мотивчик. Мое внимание привлекла воздушная, невесомая на вид конструкция из стекла и тонких стальных перемычек с куполами как у соборов. Что это, интересно? Я зашагала к ней.

У входа росли тюльпаны, кивающие в такт ветру головками мрачно-фиолетового цвета. Никогда таких не видела. А, кажется, поняла – это оранжерея! Я зашла внутрь. Здесь было душно и влажно. Витающие в воздухе тонкие цветочные ароматы смешивались с прозаическим запахом навоза в ядреное амбре, от которого слезы лились из глаз сами по себе. Где-то журчала вода. Ворчливо жужжа, над цветами всех оттенков радуги кружили крупные пчелы. Видимо, на острове есть своя пасека.

Я прошла вдоль длинных рядов с растениями, большинство из которых были мне неизвестны, размышляя о том, что Киллиану, видимо, не чуждо чувство прекрасного. Иначе зачем ему оранжерея? Ведь не только ради того, чтобы вазы в коридорах не пустовали, наверное.