Карающая длань

Конан наконец добрался до удирающего старейшины и сейчас набросился на охранявших старика лучших воинов села. Хотя лучшие немногим отличались от худших – во всяком случае киммерийца они боялись еще больше. Конану доставило истинное удовольствие полюбоваться на то, как угрюмое и жесткое выражение лиц крестьян сменялось на жутким страхом, как начинали дрожать квадратные подбородки, как, расталкивая друг друга, кмети пытались спрятаться от холодного взгляда голубых глаз… Лучше всего на них действовал вид полностью покрытого кровью меча, огромного и страшного.

Так что варвару пришлось убить только двоих или троих, да и то потому, что они слишком нерасторопно убрались с пути киммерийца. Теперь старик, бледный как собственная борода и трясущийся словно в припадке падучей, стоял перед Конаном. Упасть ему не давал только посох, в который старейшина вцепился, как утопающий в соломинку. Старикан закрыл глаза, чтобы не видеть маячившей прямо перед ним жестокой ухмылки и медленно поднимающегося меча.

Неожиданно перед варваром словно из-под земли вырос человек в странных одеждах – на нем красовался плащ из шкуры громадного волка с капюшоном в виде волчьей головы. На шее неизвестного болталось ожерелье из кривых волчьих клыков, простая кожаная одежда была увешана резными фигурками различных животных, косточками, зубами и тому подобными сухо звякающими амулетами.

«Шаман,» – сообразил Конан. Шаманы, вне всякого сомнения, относились к колдунам, а колдунов варвар на дух не переносил и потому без колебаний замахнулся на неведомо откуда взявшегося противника, решив ненадолго отложить расправу со старейшиной.

Но прежде чем меч киммерийца опустился, шаман резко выдернул из-под мохнатого плаща матово-черный шар с плавающими внутри красноватыми огоньками и сунул под нос варвару. Тот удивленно посмотрел на оказавшуюся перед глазами непонятную вещь… Алые точки и их движения в непроглядной темноте казались такими плавными, завораживающе-красивыми… Меч выпал из внезапно ослабевших пальцев, а сознание начало растворяться в бездонных глубинах шара… Тяжелое тело качнулось вперед и гулко стукнулось о землю у ног шамана.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой Конан пробует себя в роли жертвы

– Северный ублюдок все еще в стране грез?

– Нет, он скорее в шаманском шаре!

Голоса долетали откуда-то издалека и звучали глухо, точно их обладатели сидели в огромной бочке.

– Надо его разбудить. Дай ему твоей гадости нюхнуть, может, очухается.

Под нос Конану ударил резкий отвратительный запах анисового корня, смешанного с чем-то совершенно невообразимым. Несмотря на свою едкость, смрадный аромат несколько прочистил мозги и варвар медленно поднял ставшую почему-то очень тяжелой голову. Она незамедлительно отозвалась на столь привычное действие резкой болью, по всему телу прошла судорога. Киммерийца затошнило, он попытался нагнуться вперед, но что-то крепко держало его на месте. Это «что-то», вонзившись в тело, вызвало новую волну боли, и Конана все-таки вырвало. После этого стало полегче, варвар наконец-то разлепил глаза и огляделся.

То, что он обнаружил, совершенно его не обрадовало. Во-первых, он был абсолютно голым, во-вторых, крепко привязанным к толстому столбу. Чуть дальше виднелся еще один столб с неподвижной человеческой фигурой, и еще один… Столбы располагались по кругу, за ними начинался строй мрачных елей, а в центре обширной поляны возвышался огромный деревянный идол. Приглядевшись (первое время зрение то и дело отказывало), Конан понял, что идол изображает оборотня… Только при жизни лесные твари выглядят гораздо симпатичнее.

Огромная пасть зверя была полуоткрыта и густо вымазана чем-то темным – наверняка кровью – а глаза выкрашены в пронзительно-алый цвет. Статую вырезали с потрясающей и пугающей правдоподобностью, резчику как-то удалось передать в мертвом дереве настороженность жуткого существа и его затаенную готовность к стремительному прыжку.

«Интересно, – отстраненно подумал варвар. – Может, создатель этой штуки тоже был оборотнем? Ну до чего похоже…»

Столбы с пленниками образовывали вокруг идола кольцо. Справа от Конана стоял Веллан, его светлые волосы слиплись от крови – видимо, бритунийцу в схватке разбили голову, небрежно затянутая повязка на ноге побурела. Веллан был бледен и часто облизывал пересохшие губы.

Слева на веревках висел Вальсо. Зингарец постоянно кашлял, плевался кровавыми сгустками и вообще выглядел неважно.