Карающий ангел

— Только, дорогая, старайся все-таки их не убить, целься в ноги. Я уверена, что суд тебя оправдает, исходя из обстоятельств дела, но проходить по суду за убийство — удовольствие сомнительное. Я попытаюсь не допустить, чтобы они вырвались из здания, но всякое бывает. Надеюсь, ты сможешь меня подстраховать.->

Мне, честно говоря, не хотелось оставлять на этом посту Марусю, но что было делать? Больше всего я боялась, как бы ее не посчитали за проститутку, подлавливающую у номеров клиента. Эти места были известны всей Москве свободой нравов, а соседствующий с Последним переулком Соболев, несколько лет назад переименованный в Большой Головин переулок, считался местом красных фонарей.->

Если от какого-нибудь уличного приставалы Маруся еще смогла бы отбиться, местные жрицы любви, имевшие обыкновение мстить забредающим в их владения конкуренткам, представляли большую опасность. Одна надежда, что в дождь искатели приключений не так часто бродят по улицам, проститутки тоже отсиживаются где-нибудь в тепле, а полиция, которая должна вот-вот прибыть под предводительством унтер-офицера Комелина, поторопится…->

Войдя в номера, я показала швейцару фотографию лже-Мишеля из Марусиного альбома и поинтересовалась, в каком номере остановился данный господин, подкрепив свой вопрос такой крупной купюрой, что старик не нашел в себе сил ответить невежливо. По его уверениям, господин с дамой из тридцать второго были сейчас в номере.->

Вскоре я уже поднималась на третий этаж, собираясь встать на часах у тридцать второго номера и не выпускать из него мерзавцев, вернее, мерзавца и мерзавку, до приезда полиции. Недалеко от двери тридцать второго номера в стене была ниша непонятного архитектурного назначения, в которой я устроила свой наблюдательный пункт. Неужели унтер-офицер Комелин так и не догадается поспешить?->

Мне не так уж долго пришлось размышлять о нерасторопности полиции и брошенной под дождем, можно сказать — на панели, Марусе. Дверь тридцать второго номера распахнулась, и из него шагнул навьюченный чемоданами Нафанаил.->

Я мгновенно выхватила револьвер и метнулась к двери. В проеме, за спиной Нафанаила, стояла Женя в новой роскошной шляпе, самовольно позаимствованной из шкафа своей хозяйки, и с моим английским саквояжем в руках.->

— Назад, — злобно прошипела я, целясь в Нафанаила. — Вы не покинете номер, или я буду стрелять!->

— Ой, Елена Сергеевна! — Нафанаил расплылся в такой широкой и абсолютно неуместной улыбке, что я невольно вспомнила про его флакончик с порошком. Не иначе, недавно нанюхался и теперь не в силах адекватно воспринимать происходящее.->

Женя, схватив Десницына за шиворот, вдернула его обратно в номер и попыталась захлопнуть дверь у меня перед носом.->

К счастью, я успела вставить носок туфельки в дверную щель. После короткой борьбы мне удалось перетянуть медную ручку на свою сторону. Мне мешал зажатый в руке револьвер, а Жене — Нафанаил, бестолково застрявший у входа, цепляясь багажом за дверные косяки.->

Женя попыталась ударить меня кулаком в лицо, но, поскольку ей пришлось тянуться через плечо Нафанаила, все еще стоявшего между нами с чемоданами в руках, смогла задеть меня лишь по касательной.->

— Повторяю, я буду стрелять! Первый выстрел — в воздух!->

От моей пули разлетелся стеклянный колпачок на лампе, мерцавшей в глубине номера.->

— Не вынуждайте меня стрелять прицельно, господа! Я неплохо справляюсь с оружием.->

Господа прислушались к моим словам. Звук выстрела часто делает людей более сговорчивыми. Нафанаил бросил наконец чемоданы на пол и отступил в глубь комнаты. Женя старалась держаться за ним и тоже вынуждена была ретироваться от двери. Воспользовавшись свободным входом, я проникла в тридцать второй номер.->

Номер оказался настоящей клетушкой, если не назвать его собачьей будкой, которую только разгоряченная фантазия владельца могла считать меблированной комнатой.->

Две пары глаз настороженно следили за револьвером в моей руке. На всякий случай не нужно подходить слишком близко к этой парочке, они могут попытаться выбить у меня оружие. Но при такой тесноте держаться от них подальше тоже было почти невозможно.->

— Итак, господа, прошу вас отойти к стене и положить на нее поднятые руки, чтобы мне было спокойнее. И будем вместе ждать полицию, которая должна прибыть с минуты на минуту.->

— Гадина! Стерва! Мерзкая шлюха! — Женя вдруг разразилась такими изысканными проклятиями, что я замерла от неожиданности. После нескольких обыденных, можно сказать, повседневного обихода, трафаретных ругательств, широко распространенных в профессиональном жаргоне извозчиков, содержателей трактиров и склонных к алкоголизму сапожников, Женя перешла к тщательно подобранным, замысловатым по конструкции проклятиям, освещающим мое недостойное прошлое, настоящее и будущее, а также охватывающим ближайших кровных родственников и покойных мужей…->