Карающий орден (СИ)

   Вместе с непроглядной ночью на Мавларский хребет опустился и жгучий холод. Девушка первой стала кутаться в свой плащ, но вскоре и профессор почувствовал на себе пронизывавшее до костей дыхание ветра. Путешественники шли, пока хватало сил, однако, даже с видящей в темноте хетай-ра они все равно сильно замедлились с наступлением глубокой ночи. И лишь когда Ашарх упал с небольшого уступа, рассадив себе колено во мраке, решено было сделать привал.

   К сожалению, сколько бы странники ни обходили кругами ближайшие скалы, им не удалось найти место, где можно было спрятаться от ревущего ветра и спокойно поспать. В итоге, прижавшись друг к другу, как воробьи, и укутавшись в плащи, беглецы забились под естественный навес одной из скал, дрожа от холода.

   Больше всего Ашарх жалел о том, что еще в крепости, находясь в нетерпеливом ожидании предстоявшего побега, он не захватил с собой совершенно никаких вещей, которые могли бы им пригодиться в горах. В итоге, теперь они оказались без еды, воды и одеял посреди голых скал, а впереди им еще предстояло пересечь бескрайнюю пустыню, чтобы найти город хетай-ра. И все, что при себе осталось у профессора - это лишь меч Саркоза, обережь и свиток Чият. Но доставать его мужчина все равно не спешил. Ведь путь был все еще не закончен.

   Лантея дрожала от холода, как первый подснежник, застигнутый врасплох неожиданной метелью: она, как и ее спутник, не могла даже задремать при таком пронизывавшем ветре и лишь теребила в руках висевший на шее костяной свисток в виде птицы, отданный тетей.

   - Смотри, сегодня и правда удивительно хорошо видны все звезды на небе.

   Профессор попытался отвлечь девушку беседой, чтобы помочь ей расслабиться и заснуть. Тем более, что он все еще чувствовал себя виноватым из-за того, что сорвался на спутницу после побега.

   Россыпь белых искр, усеявших небосклон, окутывала уставшую землю своим слабым светом. В больших городах яркие фонари и освещенные окна часто мешали насладиться красотой звезд, но здесь, в диких горах, где вокруг на многие километры не было ни одного источника света, холодные огоньки сияли во всю свою силу, переливаясь блеском драгоценных камней.

   - Да, правда, - трясясь от холода, отозвалась хетай-ра, прижимаясь еще плотнее к своему соседу.

   - Я такое видел только в южных степях, - продолжал Аш, надеясь убаюкать своим голосом Лантею. - Когда куда ни глянь, до самого горизонта тянутся мириады звезд. Кругом только ветер, шелест травы под ногами да где-то там, далеко-далеко, виднеются горы. И над всем этим простором неохватное звездное небо! Необузданно грозное, и вместе тем прекрасное в своей таинственности... И все эти огоньки складываются в узоры, создают единую картину ночи...

   - Никогда бы не подумала, что ты способен на такие поэтичные образы.

   - Ты все еще держишь меня за высохшего книжного червя, неспособного ни на что иное, кроме как штудировать очередной нудный многотомник по истории? - спросил Аш, вскинув бровь.

   - Ну, почему же. Я верила, что где-то в твоей мумифицированной профессорской душонке есть фантазия и страсть, но, признаться, не думала, что именно мне удастся их пробудить.

   - Это не только твоя заслуга. В целом, все это трудное странствие что-то изменило во мне.

   - Наверное, это хорошо. Всегда лучше, если в человеке что-то меняется с течением жизни, без разницы, в какую сторону. Потому что долгие простои приводят лишь к окостенению характера, делая его совершенно непереносимым.

   Заворочавшись на месте, Ашарх тщательно подоткнул все дыры, через которые холодный ветер попадал ему под одежду.

   - В детстве, когда я смотрела на ночное небо, то думала, что звезды - это глаза богини, и с помощью них она следит за всеми своими детьми, где бы они ни были, - поделилась Лантея.

   - Выходит, - усмехнулся профессор. - Днем ваша богиня была слепа, в твоем понимании?

   - Нет. Днем ее оком было солнце, чьи лучи проникали всюду. И, пока отдыхали остальные глаза, всю ночь следившие за деяниями хетай-ра, одно око не смыкалось. Таким образом, мне казалось, что богиня всегда невесомо и неосязаемо присутствовала в моей жизни.

   - Думаю, если бы боги действительно следили за своими детьми с небес, то звезды давно бы уже роняли на землю кровавые слезы.

   - Они и роняют. Когда темный небосклон вдруг прорезает яркая хвостатая комета.

   - Нет, все же я не сторонник такой божественной теории, - проговорил Аш, откинув голову на ледяные камни. - Мне более привычен научный подход, где звезды - это горящие сферы вселенной, а планеты - лишь их остывшие собратья. Смотрящий в зрительную трубу астроном ведь не думает о том, что он, быть может, заглядывает в лицо бога. Он только изучает огромный мир за пределами нашей планеты, дает имена неназванному, описывает впервые увиденное.

   - А как же все эти красивые легенды о созвездиях?

   - Ну, они же придуманы не учеными, а простыми людьми, для которых звездопады, затмения и вращение планет - это лишь неясные явления. Им гораздо проще назвать скопление звезд каким-нибудь банальным словом и придумать сказку о богах, рассыпавших немного золота по небу.