Каракалпак - Намэ

У любого человека свой нрав, свой вкус, свои взгляды и понятия. Также и у любого народа своя национальная философия, свои нравы и обычаи, свои легенды и песни, узоры и звуки. И растолковать свою философию людям других национальностей, показать им красоту своих узоров и звуков народ сможет лишь после того, как осознает сам себя. И здесь нельзя лукавить и фальшивить, затягивать старую песню сладким голосом, думая, что это делаешь «для будущего», для того, чтобы потомки лучше думали о предках, чтобы другие народы с большей симпатией относились к твоему народу. Но не надо и расковыривать старые раны, раздирать зарубцевавшиеся шрамы и, крича от боли, уверять, что это и есть «голос истории».

Если приукрасить судьбы предков, если изобразить их всех сплошь мудрецами и батырами, то вряд ли кто этому поверит. Изобрази же их людьми неприметными, слабыми, обидчивыми, а порой и лживыми, пожалуй, многие поверят, и даже с охотой, но это будет ложь. Правильнее всего искать предков в себе. В себе находить их черты и свойства. Впрочем, и среди современников лучше всего искать добрых и порядочных людей и самому стремиться им уподобиться, чтобы по праву причислять себя к той части народа (а шире — человечества), которая является на свет божий не ради потребления сладкой пищи и спокойного времяпрепровождения, а для того, чтобы оставить будущим поколениям прекрасные здания, обихоженную землю, добрые чувства и мудрые мысли. Но прежде чем все это оставить в наследство, надобно и здания и мысли создать и самим опробовать. Надобно все лучшее сделать для самих себя. И заповедовать лишь то, что самими изведано.

Если один человек правит другим, держит его в узде, тут уж никакой дружбы, никакой любви быть не может. В любви и дружбе каждый должен уметь владеть собой, уметь обуздать себя.

Люди говорят: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Так по-русски.

«Покажи мне своего друга, и я узнаю твою судьбу» — это по-каракалпакски.

Народы разные, поговорки похожие.

Ибн Сина говорил: «У больного одна мечта — выздороветь. Ему для счастья больше ничего не нужно. У здорового — тысяча желаний и мечтаний. Ему для счастья многое надобно».

По-моему, одно из главных людских желаний — обрести истинного друга. Хоть одного, но истинного и преданного. Плодами такой дружбы можно наслаждаться всю жизнь. А половинчатая дружба как больная яблоня: требует беспрестанного ухода — чуть замешкался, глядишь, и ветвь сухая, и плод червивый.

Из беседы аксакалов

— …Вот часто говорят: «дружная семья», «дружные супруги», «дружные братья». Да дружба ли это? Это родство. А дружба тем и хороша, что вот человек чужой вроде бы, а на самом деле родней родного…

— Есть такая поговорка: «Если возгордишься, пройдись по кладбищу. Если опечалишься, пройдись по берегу». Поглядишь на воду и поймешь, что любая кручина, любая невзгода — все утечет, все смоется. Поглядишь на могилы и поймешь: как ни возносись над людьми, а вместе с ними в землю ляжешь…

— Забывать о смерти негоже. Это само собой. Но и готовиться к ней все время — значит, не жить свой век, а весь свой век умирать…

— Жить в одиночку, без друзей — это, считайте, тоже не жизнь, а почти что смерть…

— Во всяком деле нужно терпение. Без терпения и друга себе не сыщешь…

— Ежели утром спешишь из дома, ибо стосковалась за ночь душа твоя по делам твоим, оставленным тобою, а вечером поспешаешь домой, ибо стосковалась за день душа твоя по семье, — значит, ты и есть истинно счастливый человек в сем подлунном мире. И счастливее тебя нет никого и быть не может…

— Счастье еще и в пользе для других, а не только для себя. Когда наш Маман-бий вернулся из страны Урусов, он привел с собой уруса-мастера. Ушел тот большие лодки строить. И построил он на Арале первую такую лодку. А вечером того же дня напали враги на Мамана, окружили его и вонзили в его тело свои подлые кинжалы. Упал Маман, но умирая успел сказать: «Я счастлив, потому что смог помочь своему народу»…

— А вот что рассказывают про бия Айдоса. Хан хивинский оценил его голову в тысячу золотых монет. И когда окружили его враги, когда понял Айдос-баба, что душа его уже предстала пред очами его, тогда сказал он своему другу, верному своему стремянному: «Друг мой, ты верой и правдой служил мне много лет. И не расплатился я с тобой за дружбу твою и за услуги твои. Хочу сейчас расплатиться своей головой. Отруби мою голову и отнеси ее хану. За нее ты получишь тысячу золотых монет». Долго не соглашался стремянной. Долго противился просьбе друга. Но Айдос-баба уговорил его. И когда сталь сабли друга коснулась его шеи, Айдос-баба улыбнулся и умер счастливым…

— Дружат не только добрые люди. Негодяй с негодяем тоже связаны крепко. Но что остается от добрых друзей? Остается добро, преданность, совесть остается. А от подонков что остается? Уж как они выгораживают друг друга, как друг другу пособляют в каждой пакости! А остается-то что? Зависть, жадность, подозрительность — вот что остается от них…