Карахан (СИ)

37

Между тем в Карахане назревали не очень хорошие события, связанные, прежде всего, с непростой политической обстановкой вкупе с народным недовольством касательно положения страны в общем и личной безопасности каждого конкретно.

Началось все как раз накануне прибытия Алисы и Кати в караханский БАМ, в обычные, ничем не примечательные восемь часов вечера.

— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды», — прозвучало с экранов телевизоров искушенных граждан.

В последнее время у многих караханцев вошло в любимую привычку вместо анекдотов, шуток и приколов слушать тот нелогичный бред, попахивающий шизофренией и манией величия, который доносился в студии всяких там политических передач. И, хотя некоторые (наверное, по наивной дурости) воспринимали этот бред всерьез, здравомыслящие люди прекрасно понимали, что к чему. Но все равно, смотрели такие передачи по чуть-чуть, минут десять-пятнадцать. Это же, как в цирке — отсидел представление, в клоуна пальцем потыкал, поржал от души, и с хорошим настроением пошел домой, или куда еще по своим делам.

Госпожу Скарабееву такие нюансы не смущали. Она продолжала вести свои передачи, целый час долдонила какие-то длинные, заумные, никак не связанные друг с другом слова, обливала грязью то одних, то других, стравливала приглашенных гостей между собой, комментировала их перепалки, тем самым разжигая еще большую ненависть, временами доходившую до драки, и при этом чувствовала себя, прямо скажем, неплохо. Ее абсолютно не волновал тот факт, что словесно оправдывая любые действия президента Замбечива (какими бы идиотскими они не казались нормальному человеку) она выглядит таким же недалеким человеком, как и сам глава государства. Ее больше волновал запах денег, которые шлепались в ее карман после каждой такой передачи. Ну, и, конечно же, первое место в ее мозгах занимал вопрос, как лучше эти деньги потратить.

Отдельного абзаца описания заслуживал так называемый сурдопереводчик, который работал на этой передаче.

Парень, который выполнял роль сурдопереводчика, и переводил все озвученное на язык жестов, поначалу ответственно относился к своей работе — то есть, переводил все дословно, как и надо. И даже отчасти верил во все, что переводил. Но, постепенно осмысливая абсурдность речи госпожи Скарабеевой, ее истеричные крики и вообще всю эту «дерьмометалку», как некоторые наблюдательные зрители окрестили передачу, сурдопереводчик начал потихоньку бунтовать. Особенно его добил тот факт, что руководству телевидения было либо наплевать на происходящее, либо же оно по конкретным причинам закрывало на это глаза, делая вид, что ничего не происходит. Ну, собрались, ну, поорали друг на друга, но облили грязью, ну, унизили всех и каждого из присутствующих, ну, показали это на всю страну — что тут такого, ничего особенного. Тогда сурдопереводчик начал в знак протеста во время перевода добавлять кое-что от себя. То за горло себя схватит, то украдкой средний палец покажет, а то и пальцем у виска покрутит. А убедившись, что на это по-прежнему никто не обращает внимания, махнул рукой, и начал откровенно показывать на пальцах всякую галиматью, развлекая и себя, и зрителей. И лишь по отдельным, красноречивым жестам каждый мог догадаться, о чем же на самом деле идет речь.

А поскольку госпожа Скарабеева свои собственные выступления, видимо, не смотрела (иначе как объяснить, что временами они жестко позорилась на незнании некоторых тонких нюансов), то и ей было абсолютно по боку, что показывает на пальцах мужик в углу экрана…

— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды». Каждый вечер мы собираемся здесь, чтобы выслушать каждого, кто хочет высказаться, найти правду, и донести ее до народа. И сегодня у нас в студии особенный гость, человек, который впервые посетил нас своим присутствием, глава и создатель оппозиционной партии, главный оппозиционер страны — господин Эрнст Радзюкевич!