Карамазов. Книга 3

— Ну, как знаешь, — пожал плечами парень и принялся закидывать в рот ломтики шоколада.

— Иногда ты меня пугаешь, — покосившись в зеркало заднего вида, протянул я.

— Не извольте беспокоиться, князь. Для общества я не опасен, — ответил дружинник, прожевав кусок шоколада.

Муэрте уже ждала нас в салоне. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и курила сигару, выпуская к потолку колечки дыма. И мне казалось, что кольца переплетаются, образовывая под потолком причудливые рисунки. Рядом с кругами, стояла початая бутыль рома. На столе стоял пузырек с какой-то прозрачной жидкостью.

В центре комнаты, один в другом, мелом были нарисованы два круга.

— Кладите его на пол, — она указала на внутренний круг, по краю которого красовались руны. — И снимите пакет.

Бойцы, которые тащили тело, послушно выполнили ее просьбу.

— А теперь покиньте помещение, — попросила гадалка. Но в голосе слышался приказ, с которым не хотелось спорить. — Кроме тебя.

Она указала на меня, и я кивнул.

— Мы подождем в машине, князь, — произнес Иван, и троица вышла из салона.

Гадалка встала с кресла. Взяла со стола бутыль с водой.

— Встань сюда, — велела она, указав внутрь большого круга. — И откройся, когда я скажу. Мне нужна будет сила лоа. И еще одно: не покидай круг. Иначе может случиться нехорошее.

При слове “нехорошее” ее слова блеснули, и я не стал спорить. Молча шагнул в круг, и гадалка начала ритуал.

Открыла его и облила обнаженное тело. А затем низким голосом затянула ритмичную песню.

Мне сложно было разобрать слова, но то, что доносилось до моих ушей, не было языком живых. Каждое из слов принадлежало забытым народам, тем, кто смотрел на нас сейчас из сумрака, сгустившегося вокруг. Звуки были чем-то между воем и рычанием. Воздух сгустился, став похожим на засахарившийся мед. Я не мог пошевелиться, не мог вздохнуть и воспроизвести хоть какой-нибудь звук. Но тело мне больше не принадлежало. Мне оставалось лишь смотреть на происходящее.

— Откройся, — скомандовала Муэрте и сорвала с себя блузку, оставшись полностью обнажённой выше пояса. Ее кожа сияла, даже несмотря на множественные отметины, которые я поначалу принял за шрамы. Но когда ведьма потянулась, я смог рассмотреть сотню крохотных искусно нарисованных перьев на спине. Может быть, зрение меня подвело, но изображения сложились в крыло и слегка качнулось, чтобы тут же вернуться.

Я послушно исполнил просьбу, чувствуя, как ее сила сливается с моей. Только вот вкуса Муэрте я не чувствовал. Она словно высасывала из меня силу.

Песня ускорилась. Слова стали быстрее, ритмичнее. А затем словно нехотя, но неотвратимо развернулись огромные крылья из чернильных блестящих перьев. Они были поистине великолепны и чудовищно огромны. Вскинув тонкие руки вверх, Муэрте закричала.

Мне не нужно было смотреть, чтобы видеть костлявые лица, оскаленные в ухмылках, которые покачивались в темном тумане. К нам тянулись длинные руки. И звали пойти за ними. Но костлявые пальцы словно упирались в круг. И бессильно отступали.

Ведьма, казалось, становилась все более зловещей, если это было возможно. В ее волосах прорезались серебряные пряди и они становились все шире. Кожа истончалась, обтягивая мышцы и напряжённые сухожилия. Она дрожала все сильнее и мир все больше сжимался вокруг нас.

А затем, с потолка опустился ядовито-зеленый луч, поглотив лежавшее на полу тело. Виктор резко вдохнул и открыл глаза. Сел на полу, потирая грудь. И тьма рассеялась.

Муэрте обессиленно опустилась на пол. Ее роскошные крылья потеряли почти все перья, превратившись в остров из костей и обугленной плоти.

Трясущейся рукой, ведьма взяла с пола бутылку рома и сделала несколько жадных глотков.

— Я… вернулся?

Голос Виктора прервал воцарившуюся в салоне тишину. Феникс сел на полу, с удивлением осматриваясь по сторонам.

— Да, — подтвердил я. — Ты вернулся. — Как там, на той стороне?

Виктор наморщил лоб, словно бы вспоминая:

— По-разному, — ответил он. — Но в этот раз я попал в по-настоящему жуткое место. Гигаполис. Район, затянутый смогом от работающих мануфактур.

— И наверняка ты был там князем, — усмехнулся я.

Но Виктор только головой покачал:

— Там нет князей. Вообще нет разделения на элиты и простолюдинов. Только рабочие и какие-то “партийцы”. Еще “народная рабочая дружина”. Обращаются друг к другу “товарищ”. Наверное, все друг друга знают. И Сила есть у всех.

Я только рот открыл, слушая друга. Поистине ужасное место.

— И партийцы определяют, кем ты будешь. В зависимости от того, к чему душа располагает. Там целый обряд создан для определения, что ты лучше всего умеешь. Меня назначили в народную дружину, но по дороге до места объявили тревогу, и я попал в туман. А вышел уже здесь.

Я зябко повел плечами и покосился на Муэрте. Но гадалка только кивнула, подтверждая слова друга.

— В общем — вовремя вы меня вытащили, — признался парень, поднимаясь с пола. — Спасибо. А еще они делят ресурсы от каждого по способности, и личных счетов там нет. Там вообще денег нет….