Карамазов

– Он не в том месте, где мы его поймали в первый раз.

– Где-то рядом? – Я подался вперед, не сомневаясь в правоте старого друга.

– Да, – ответил хранитель, сверившись с монетой.

– Значит, нам нужно будет вернуться, – заключил я. – Калинин потребовал устранения Оболенского, как человека, который представляет опасность для государства.

– Такова наша работа, – согласился Виктор. И тут же поправился: – Ваша работа, князь. Кстати, ты же сам знал, что Оболенский вернулся на болота. Просто хотел уточнить?

– Это тебе монета подсказала? – Я насторожился.

– Здравый смысл. – Он отмахнулся. – Я не постоянно сверяюсь с этой вещицей, – продолжил Феникс задумчиво, рассматривая решку монеты. – Просто привык подтверждать то, о чем догадываюсь или подозреваю.

– Ясно, – коротко отозвался я.

В голове всплыли обрывочные видения о болотах. Значит, объект сам притягивает меня. И делает это образом зеленой дамы, которая во втором видении подозрительно напомнила мне знакомую девушку.

– Тогда…

– Завтра все оформим, – спокойно ответил Виктор. – Драться ночью на болотах – сомнительная затея. Тем более вряд ли Оболенский сбежит из своей новой вотчины. Он уверен, что мы не будем искать его там.

В последнем я несколько сомневался, но спорить стал. Ночью и впрямь соваться в место, кишащее мутантами, не стоит.

Виктор поднялся с кресла и потянулся.

– Не жалею, что согласился с тобой работать. Скучно не будет.

– Ну, это точно, – кивнул я и зачем-то спросил: – Ответь мне как друг.

– Странное завершение беседы, – хмыкнул Виктор и сунул монету в карман.

– Ты ощущаешь себя иначе с того момента, как эта вещица попала в твои руки?

– Иначе?

– Странные желания, несвойственные тебе поступки или…

– Что за безумные вопросы? – Парень нахмурился.

– Посмотри сюда. – Я указал на стенд с объектами. – Эти безделицы – родственники твоей монеты.

Феникс подошел ближе к стеклу и с любопытством принялся рассматривать экспонаты.

– Серьезно? – хмыкнул он. – А я уж подумал, что твой дед решил пойти по пути Плюшкина и стал тащить в дом всякую гадость. Еще вспомнил, что в том особняке, где мы встретили папу Легба, тоже всякого мусора хватало.

– Думаю, там были подношения от его новых адептов. Они несли ему все, что считали хоть сколько-нибудь ценным. Но это – совсем иные вещи.

Я подумал, стоит ли посвящать Виктора во все подробности, а потом решил, что если уж не ему, то никому не смогу рассказать и стану походить на своего безумного деда.

– Эти вещи считаются проклятыми. Они порабощают собственного хозяина и делают его одержимым.

На моем последнем слове Виктор как-то странно скривился, словно едва сдержал смех. Потом повернулся ко мне и широко улыбнулся.

– И ты сейчас думаешь, достаточно ли я двинутый для проклятого или это мое обычное состояние?

Я кивнул, не зная, как ответить.

– Дружище, спешу тебя огорчить. Я всегда был поехавшим и таковым останусь. А стал я собой задолго до находки монеты. Она тут точно ни при чем.

Я пытливо смотрел на Феникса и не видел притворства на его лице.

– Мне нужно доверять тебе, – пояснил я негромко.

– Князь, я тебе клятву дал, ты не забыл?

– Верно. – Я потер лоб, снова ощущая прилив слабости. Перед глазами качнулось зеленоватое марево.

– Я с тобой, дружище. – Парень ухватил меня за плечо, не давая свалиться. – Может, ты не будешь здесь падать, как кабацкий пьяница? Это не дело.

– Сам. – Справившись со слабостью, я отмахнулся от поддерживающей меня руки. – А тебе стоит пойти и проверить свою подопечную.

– Она не нуждается в этом, – отозвался Виктор и рассеянно улыбнулся. – Ты бы со своими девушками разобрался. А не то так и до бунта недалеко.

В гостиной меня уже ждала Кристина. Она сидела на диване, поджав ноги, и с интересом смотрела какое-то шоу по одному из телеканалов. Юсупова был одета почти по-домашнему. Велюровый костюмчик с капюшоном, на котором виднелись заячьи ушки сливочного оттенка, вязаные розовые носочки и сброшенные на пол угги добавляли образу гостьи ванильности. Пламя в камине отбрасывало на ее лицо блики, делая похожей на сказочную фею. Такую хотелось тискать и… я отогнал от себя фривольные мысли и догадался, что Юсупова знала, какое впечатление производит.

– Пришла проведать больного по просьбе отца? – уточнил я добродушно.

Кристина оторвалась от просмотра передачи, повернулась ко мне.

– Нет. Я сама напросилась тебя навестить. И отец меня отпустил. Он тебе доверяет. Это…

Я подошел к дивану.

– Позволите, сударыня?

Кристина кивнула и подвинулась совсем немного, чтобы прижаться ко мне, когда я уселся. Девушка положила мне голову на плечо и совсем немного открылась. Сила прокатилась по каждой моей мышце, и я едва не застонал от наслаждения.

– Правда, что отец предложил тебе кровное родство? – проворковала Кристина.

Я с неохотой кивнул.

– Я обещал подумать.

– И что тебя смущает? – осведомилась она, почти касаясь губами моего уха.

Разговор прервал кашель. Словно кто-то хотел привлечь внимание. Я обернулся. В дверях стоял Мэйхем.

– К вам гостья. И она прибыла…

– По срочному поручению, – послышалось из-за спины дворецкого. И в гостиную вошла Катерина.