Карандаш. История создания и другие подробности

В 1812 году Уильям Манроу, по профессии столяр-краснодеревщик, раскрошил молотком некоторое количество графита, смешал его в ложке с клейким веществом и залил эту смесь в оправы из можжевельника. Он показал полученные карандаши Бенджамину Эндрюсу из Бостона, который их с готовностью купил и настоятельно посоветовал Манроу сделать таких побольше. Через двенадцать дней Манроу принес ему свыше семисот [!] карандашей, которые тот с радостью приобрел, и так возникло новое производство. Манроу был очень бедным, но искусным мастером, поэтому на каждом шагу становления нового бизнеса ему помогало его прежнее выдающееся мастерство. Он работал тщательно, методично и с большой точностью, поэтому допускал мало ошибок и находил наилучший и кратчайший путь к овладению новым ремеслом. Он делал «цементное тесто» — графитовую пасту, которую укладывал в канавки в мягком состоянии и оставлял для просушки на неделю или больше, после чего разравнивал поверхность карандашной дощечки для очищения и удаления излишков, прежде чем приклеить верхнюю планку. Толщина нижней части оправы составляла около четверти дюйма, верхней дощечки — около одной восьмой дюйма, а в ширину в нее помещалось от четырех до десяти карандашей[177].

Вышеописанный процесс не очень походит на технологию Конте — например, не включает прокаливания, — но зато здесь упоминается карандашная дощечка; этот метод сборки в конечном итоге обеспечил американским производителям большое преимущество. Вполне вероятно, Хосмер перепутал целые десятилетия в истории карандаша, но отрывок интересен нереалистичным описанием процесса исследований и разработок. Он повествует о пожинании плодов упорного труда, а вовсе не об их терпеливом взращивании. Ведь это скорее миф, что инженер добивается замечательных успехов благодаря тому, что «на каждом шагу становления нового бизнеса ему помогало его прежнее выдающееся мастерство», хотя истории известно несколько таких примеров. На самом деле если проект идет гладко, как в этом рассказе, то обычно это случается благодаря урокам, извлеченным из ошибок, допущенных при работе над предыдущей задачей. Не все ошибки ведут к катастрофам и не все попытки ведут к успеху, как становится ясно из воспоминаний Манроу-младшего.

Успешный проектировщик мостов может учиться на собственных ошибках, как это делал в XIX веке Уильям Эдвардс в Уэльсе, или на ошибках других — как Джон Роублинг перед тем, как построить Бруклинский мост и мост на Ниагарских водопадах. Сын Уильяма Манроу, вероятно, слышал про неудачи и поиски непосредственно из уст самого изобретателя, тогда как романтическая картина Хосмера, скорее всего, была почерпнута из описания технологии изготовления успешного продукта (которую оставил после себя состоявшийся мастер и бизнесмен через несколько десятилетий после своих утомительных изысканий).

Производство карандашей оставалось непростым делом и после того, как Манроу продал в Бостоне свои первые несколько сотен, о чем дальше пишет его сын. Перспективы карандашного мастера были хороши, но стоявшие на его пути препятствия не исчезли после 1812 года: