Карандашные пометки биолога на полях книги Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ»

Кирилл Еськов Карандашные пометки биолога на полях книги Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ»

Джаред Даймонд. Фото с сайта ru.wikipedia.org

Когда ученый вторгается в чужую для себя область науки, он рискует стать посмешищем для тамошних специалистов (как это произошло, например, с некоторыми вполне уважаемыми в профессиональном сообществе математиками, решившими «улучшить» историческую хронологию). Есть, однако, и удачные примеры таких вторжений, например метеоролог и физик атмосферы Альфред Вегенер (Alfred Lothar Wegener) — создатель теории дрейфа материков, произведший революцию в исторической геологии. Иногда наблюдательный «чужак» подмечает те странности, на которые давным-давно «замылился глаз» у «аборигенов». Именно это произошло и с Джаредом Даймондом (Jared Diamond) — орнитологом, сотрудником Эрнста Майра (Ernst Walter Mayr), одного из отцов-основателей СТЭ (синтетической теории эволюции). Даймонд провел многие годы в зоологических экспедициях на Новой Гвинее и островах Пацифики, где обратился к истории первобытных обществ.

Даймонд начинает книгу с изложения своего давнего диалога с папуасским вождем-реформатором Яли, получившим европейское образование; тот озадачил своего молодого белого приятеля простым вроде бы вопросом: «Отчего у вас, белых, столько разнообразного карго, а мои чернокожие братья, хоть наизнанку вывернись, живут в нищете, хворости и невежестве? Что мы делаем/делали не так?» Или, в чуть другой модальности: отчего в процессе начавшейся с 1492 г. европейской экспансии при любых столкновениях европейцев с народами/цивилизациями обеих Америк, Африки к югу от Сахары и Австралии с Океанией вопрос возникал лишь о числе раундов до нокаута?

Иначе говоря, где там все-таки разруха — «в сортирах или в головах»? Что, у аборигенов Америки, Африки и Австралии руки растут не из того места? Или же, напротив, народы Евразии «родились с серебряной ложечкой во рту» в смысле неких ландшафтно-климатических, доставшихся им на халяву бонусов? Ну, а поскольку по нынешним политкорректным временам любая попытка указать на различия между «цивилизованными» и «отсталыми» народами (не антропологические даже, упаси бог, а чисто социокультурные!) однозначно трактуется как «расизм», это нежданно-негаданно сделало респектабельным давно, казалось бы, похороненный историками географический детерминизм. И неудивительно, что взгляды создавшего новейший вариант этого самого географического детерминизма Даймонда — естествоиспытателя, профессионально разбирающегося в вопросах биогеографии и биологической эволюции, стали весьма популярны, а книга его удостоилась Пулитцеровской премии и сделалась мировым бестселлером.

Суть концепции Даймонда в двух словах такова. Поворотным пунктом в истории человечества стал произошедший в послеледниковую эпоху переход к производству продовольствия (в привычных нам терминах — «переход от присваивающего хозяйства к производящему»), сиречь от охоты/собирательства к скотоводству/земледелию. Племя, располагающее избытком продовольствия, обретает возможность содержать некоторое количество «нахлебников», непосредственно не связанных с добыванием пищи, — сперва профессиональных воинов, а затем управленцев, ремесленников и проч. На множестве примеров из истории межплеменных конфликтов, главным образом в Пацифике (этот раздел книги Даймонда мне лично показался наиболее интересным), автор убедительно демонстрирует, что охотники/собиратели не имеют ни малейшего шанса победить в столкновении с соседями, обзаведшимися уже такого рода «профессиональной армией»; ну а дальше, когда «сытые» обзаводятся еще и централизованным управлением (позволяющим концентрировать ресурсы на стратегически важных направлениях), ремесленниками-изобретателями и т. п., положение первых становится совершенно уже безнадежным.

Англоязычное издание книги Джареда Даймонда и его русский перевод (М.: АСТ, 2009).